Под конец беседы Владимир Багратионович обратился к Алексу с налетом восточной то ли мудрости, то ли лести.
– Вы, молодой человек, правильно сделали, что сюда приехали. Позвольте маленькое предсказание: вы здесь создадите какое-нибудь очень важное лекарство и спасете много больных. В Америке бы у вас этого не получилось, – он протянул Алексу руку – Мы с вами обязательно сработаемся.
Уже в коридоре Алекс обратился к Петрову.
– Так значит с квартирой ничего не получится?
– А ты наивно полагаешь, что они бы так тебе квартиру купили бы и отдали? Конечно, нет. Просто, если бы мы там, – он указал на угловой офис, – согласились, то Владимир Багратионович уже звонил бы в министерство и жаловался на то, что новая команда вымогает у честного бизнесмена взятку.
Алекс изумленно посмотрел на него.
– И слетели бы мы отсюда, как пить дать. Да еще и карьере твоего брата это тоже бы не способствовало. Так что, дорогой зам по инновациям, нам нужно быть все время на стреме. Ничего от рейдеров не принимать, ни на что не соглашаться. Если зовут на встречу, возьми кого-нибудь из ребят. Даже корпоративную почту открывай с кем-то из наших в кабинете.
– Ну извини… – сказал Алекс ошарашенно, даже сразу не заметив, что обратился к боссу по-американски на «ты». – Ой, простите, Сергей Вениаминович…
– Ничего, можно на «ты», – покровительственно сказал Петров. – Ты хороший парень, и мне нужно знать, что на тебя можно положиться. Как ты сам понимаешь, Владимир Багратионович нам так просто этот завод не отдаст. И борьба предстоит жесткая. Сейчас на заводе фактически три команды: рейдеры, наша и средний менеджмент. Последние – это болото. Они все понимают, но не верят ни им, ни нам.
– Да неужели они не болеют за родной завод? Многие же там проработали нe один десяток лет.
– Пойми, что при частой сменяемости команд здесь смогли выжить только конформисты. В любом случае, не стоит рассчитывать, что кто-то из них будет нам помогать.
– Так значит почти все на заводе чужие… А кто из нашей-то команды свой?
– Вот мы с тобой питерские, – сказал Петров. – Главный инженер – от ФСБ, как и, скорее всего, Гуронов. Наш председатель совета директоров – из Минимущества, тоже, кстати, питерский.
Алексу, с одной стороны, было приятно, что его уже не считали американцем, а своим, питерским, а с другой – ему показалось, что их команда была подобрана, скажем, не слишком тщательно. Ну какие в ФСБ или Минимущества могут быть профессиональные фармацевты – специалисты, необходимые для успешного фармбизнеса?
– А Валера? – спросил Алекс.
– Валера – мой человек, – сказал Петров, раскуривая очередную сигарету.
– Ну хорошо. А почему, если у нас такая мощная поддержка чиновников, мы просто не можем выгнать этих рейдеров?
Петров посмотрел на него скептически:
– Ты думаешь, что все так просто? Так вот, за ними – он указал сигаретой в сторону офиса Владимира Багратионовича, – стоят старомосковские чиновники.
– А это кто? – не понял Алекс.
– Потом поймешь.
* * *
– Господа, позвольте представить вам моего брата Алекса.
Большинство сидящих в гостиной отреагировали вяло: видимо, артхаусный фильм Шванкмайера был интереснее.
– А, это твой очередной человеческий проект? – спросила Егора девушка, рассматривая Алекса как зверушку в зоопарке.
Ее насмешливые серые глаза смотрели на Алекса с легким вызовом:
– Молодой человек, бегите отсюда, пока можете.
