Кроу кивнул и обмяк на стуле. Он молча смотрел куда-то в пространство.
***
Лобсан нахлобучил конусообразную вьетнамскую шляпу и зашагал в сторону океана. Чаши для подаяний с собой он не взял.
На душной улице не было ни души. Грузная крепость гимназии и изящный дворец отеля, обсаженный пальмами, великолепно дополняли друг друга. Монах обошел гимназию со всех сторон, после чего сдвинул шляпу на бок и направился к отелю.
На веранде смуглая горничная протирала пустые столы. Монах остановился на солнцепеке так, чтобы черная тень от крыши легла прямо возле его ног.
– Простите, уважаемая. Можно ли увидеть вашего коридорного? У меня для него важное известие.
– А он сам к вам пошел, – отозвалась горничная. – Домой, в индийский квартал.
– Благодарю! Благодарю!
Монах вышел из ворот отеля и очень осторожно, из-под шляпы, посмотрел на гимназию. В окне второго этажа стояла стройная светлая фигура с биноклем.
Лобсан поправил шляпу и зашагал вверх по улице. Ар-декошные двухэтажные особняки обступали мостовую, словно в Варшаве или Тулузе, и только пальмы и прохожие напоминали, что он в Азии.
На перекрестке дежурил полисмен-малаец. При виде монаха он нахмурился.
– Простите, здесь европейский квартал. Индусам не положено…
Лобсан предъявил квитанцию из отеля Rex. Малаец удивился, но бумагу вернул.
– Чем могу быть полезен… эм… сэр монах?
– Я прибыл сюда как посланник. И разыскиваю две вещи: одну китайскую, другую индийскую.
– Антикварный магазин – через два квартала в ту сторону, сэр монах. За поворотом, у него зеленая вывеска.
– Мне нужен индийский квартал, – уточнил монах, – и китайская закусочная с лапшой.
– Это все одну сторону, сэр монах. Идите мимо собора дальше по Хилл-стрит. Она широкая, вы не ошибетесь. Дойдете до набережной и смотрите, куда вам надо. Если к индусам – идите вправо вдоль реки, пока не придете в речную долину, где холмы. Если к китайцам – просто переходите мост, и вы в китайском квартале. Там в каждом доме по такой лапшичной лавочке.
– Я уверен, что такие лавочки есть и в европейских кварталах.
– Посмотрите в районе «Оранджа». Вот по этой дороге и вверх, до самого ботанического сада. Там есть туристы и китайские торговцы попадаются.
– Они там живут?
– Да, сэр монах. В таких особняках. Как англичане, только отдельно.
– Вы там бывали?
– Не очень часто, сэр монах. Малайский квартал – это в Калланге, это вообще в другой стороне. Делать там нечего, вот что я вам скажу. Глупые народы, понимаете? У китайцев порядок есть, но благородства все равно нет. Ну вы понимаете, видели же, сэр монах. Вы сами со Шри-Ланки?
– Из Тибета.
– Тибетцев я уважаю, – заявил постовой, – благородные люди, сэр монах. Как вы этим непальским гуркхам ввалили, а? Вам даже китайцы ничего сделать не могут!
– Спасибо, спасибо, – произнес монах и зашагал вверх по улице Брас Базах. Благороднорождённый постовой Тенгу Фахри замер на своем посту.
Закусочная «Знаменитая лапша Вана» нашлась быстро. Внутри сумрачно, и все равно душно. Монах устроился под окошком, уточнил у Вана точный адрес заведения, и расстелил на столе карту.
Возле ботанического сада – две отметки карандашом. Одна – адрес Гарри Ли с оборота его карточки, а вторая – дом погибшего полковника Тирли. Особняк Тирли – возле Монашеского холма, а Гарри Ли – на другой стороне, где Оксли. Высоко забрался китайский школьник!
Лобсан пока не знал, как связаны эти два дела, но был почти уверен, что очень скоро они свяжутся вместе. Слишком мало тут европейцев, слишком тесно прижаты они к побережью торговлей и жарким климатом.
