Измененный, стертый проклятой установкой центавритов, Тэймин безвольно смотрит в никуда, а я смотрю на него, уронив руки. Долго. Потом молча забираюсь в капсулу и ложусь рядом, обвившись вокруг теплого, дышащего тела, словно виноградная лоза, руками и ногами. Прижимаюсь губами к его уху, чтобы прошептать:
- Я люблю тебя, Тэймин.
И закрываю глаза, отказываясь возвращаться в отвратительную, жестокую реальность.
...кто-то теребит меня за плечо, настойчиво вырывая из блаженного забытья.
- Гайя!.. Очнись! Срань тупорожья! Да очнись же!.. У нас получилось!
Из-под полуприкрытых век я вижу Мару Танн со свежим фингалом на распухшем глазу. Но ее не заботят травмы. Она сияет от радости.
- Мы смогли деактивировать капсулу! Я больше не чувствую чипа в голове!
Такое впечатление, будто она вот-вот пустится в пляс.
Я заставляю себя поднять ресницы - тяжёлые, будто выкованные из цельнометаллического иридия, - и принимаю сидячее положение. Тэймин рядом, спит с глубоким бесчувствием существа, чья жизнь отныне подчиняется лишь простейшим физиологическим потребностям тела.
- Ну же, вставай! Твой муженёк крут! Поломал напрочь того гада-центаврюгу, что мне в глаз зарядил... Откуда он здесь взялся вообще?.. Болит-то как... я аж сознание потеряла...
Ничего не замечая, Мара Танн подбегает к лежащим двойной грудой Хрыку и Граю, повелительно хлопает их по щекам. Центаврит приходит в себя быстрее. Его организм эффективней справляется с многократным воздействием парализатора, а вот космозонг продолжает лежать бревно бревном.
Устав его тормошить, Мара Танн бросает бесполезное занятие и возвращается ко мне.
- Что-то ты тормозишь, подруга. А что с мужем? Дрыхнет... Так вымотался?
Я разлепляю сухие губы, чтобы сказать:
- Меня... чипировали. Тэймину пришлось одному деактивировать установку. Но там оказался защитный контур. И он сработал на нем.
- Что за контур?
- Нейроконтур психокоррекции.
Мара Танн с жалостью глядит на Тэймина.
- М-да... не повезло ему. Ну хоть не мучился. Никто же и не предполагал такой подставы от Шохоро!
- Он знал, - на грани слышимости выдавливаю я.
- Что?..
- Тэймин знал, на что идёт. Коммандер Каш сказал ему об этом.
Живой реальный голос подруги из настоящего ворвался в уши хорошо поставленной торжественной речью:
- ...вся эта подлая экспансия с чипирующей установкой прекратилась благодаря непосредственному участию нашей новой сестры - госпожи Чудо-Юдо. А ее героический муж, как вы видите, оказался крепким орешком! - и Мара Танн царственным жестом указала на планетарна, бессовестно эксплуатирующего тэйминовскую внешность.
Взгляды толпы обратились к нам с Ти, узрев не слишком презентабельную картину. Я восседала на пыльной ступеньке под статуей с кисло-унылым выражением лица, а планетарн невозмутимым столбом возвышался рядом, хотя по регламенту «мужу» полагалось копировать позу жены.
Однако такое массовое внимание обязывало как-то отреагировать хотя бы из уважения к подруге. И я без охоты поднялась, не слишком усердно пытаясь изобразить приветливую улыбку и гордую радость от сознания упомянутого подвига.
Мара Танн поманила к себе призывающим движением руки.
Больше всего мне хотелось развернуться и покинуть Чертоги, но куда уж там. С Великой Госпожой так уже нельзя. Шаг вправо, шаг влево - и уже по уши в проступках, а то и в преступлениях против действующей власти.
Оказавшись перед троном и недобро глядя исподлобья на повелительницу, я опустилась на одно колено. Она широко улыбнулась в ответ.
