Сингулярность: Часть Первая - страница 2

«Да ладно, ничего страшного. Скоро куплю новый. Заодно и графический планшет возьму – хочу снова начать рисовать.»

Я представил её за этим занятием – с карандашом в руке или стилусом у монитора, с чуть нахмуренными бровями, полностью погружённую в процесс. Почему- то казалось, что она рисует не пейзажи и не портреты, а странные, сюрреалистичные образы – такие, в которых можно было разглядеть её мысли.

Дни превратились в череду сообщений. Мы говорили обо всём:

– О музыке – оказалось, она обожает старый рок, ту

эпоху, когда гитары звучали как голоса вселенной.

– О книгах – она смеялась над моей любовью к Достоевскому, но призналась, что в школе зачитывалась Мастером и Маргаритой.

– О глупостях – мы спорили, какой кофе вкуснее, обменивались мемами и даже устроили «битву» аудиосообщений, где каждый старался спеть хуже другого.

Но самым странным было не это.

А то, что я начал ждать её сообщений.

Я просыпался – и первым делом тянулся к телефону.

Завтракал – и проверял чат, пока кофе остывал. Ложился спать – и находил десяток причин продлить разговор ещё «на пять минуточек», которые незаметно превращались в три часа.

Работа давалась всё тяжелее.

Я зевал на совещаниях, пил литры кофе и ловил на себе недоумённые взгляды коллег:

– Артём, ты в порядке? Выглядишь… измотанным.

– Всё нормально, – отмахивался я. – Просто плохо спал.

Но я не мог признаться даже самому себе, что причина моей бессонницы – девушка, которую я никогда не видел. Только её фотографии: улыбка, чуть прищуренные глаза, руки, сжимающие гитарный гриф.

Однажды ночью она спросила:

«Ты веришь, что люди могут чувствовать друг друга на расстоянии?»

Я замер, глядя на экран. Где-то за тысячи километров она, наверное, тоже смотрела в телефон, ожидая ответа.

«Раньше бы сказал, что это бред, – честно написал я.

– Но сейчас… не уверен.» Три точки. Пауза.

«Я тоже…»

И в этот момент что-то щёлкнуло. Что-то изменилось.

Теперь в наших сообщениях появились намёки, недосказанности, многоточия вместо слов.

Мы шутили о встрече – «когда-нибудь», «в следующей жизни», «если ты, конечно, не маньяк».

Но за этими шутками пряталось нечто настоящее.

Нечто, от чего сердце билось чаще, а пальцы дрожали над клавиатурой.

Нечто опасное и нежное одновременно.

Потому что я уже знал: если это окажется очередной иллюзией – я не выдержу.

Я проснулся с ощущением, будто кто-то только что окликнул меня по имени. В ушах ещё звенел её голос

– тёплый, чуть насмешливый:

«Ты здесь?»

«Да, я тут. А ты где?»

«Я так хочу тебя увидеть…»

Я резко сел на кровати. Комната была пуста. Часы показывали 08:05 – время, когда начинался мой день: душ, кофе, метро, офис. Замкнутый круг, в котором я жил с тех пор, как понял, что быть «айтишником» – это не про творчество, а про бесконечные дедлайны и офисные интриги.

Телефон лежал на тумбочке. Последние недели он стал моим окном в другой мир – туда, где жила Аня. Та самая девушка из Новосибирска, которая нашла мой давно удалённый комментарий. Та, с кем мы говорили о Half- Life и Quake, о гитарах, ревущих как грозы, и о книгах, оставляющих шрамы на душе.

Экран вспыхнул:

«Доброе утро, соня! Не проспал на работу?»

Я улыбнулся. Всего несколько недель – а она уже знала мои привычки.

«Всё в порядке. А твои планы?»

«Мечтаю рисовать, но надо помогать по дому.»

Я представил её – вздыхающую над ведром с водой, с тряпкой в руке. Недавно мы обсуждали, как здорово было бы, если бы она наконец купила новый графический планшет.