Василиса отпрянула.
На крыльце магазина продавщица журила тощего мальчишку. Парочка выглядела совершенно обычно и Василиса замедлила шаг.
– Сашенька, – мягко настаивала продавщица, – Ты мне честно скажи, это ты с витрины шоколадку стянул, признайся…
– Не я, тетя Валя, это Петька Ярков… Ква-ква-ква… – мордашка мальчугана исказилась и мгновенно позеленела, аккуратный детский ротик растянулся до ушей, а по коже надулись пупырышки и чем громче и усерднее он квакал, тем крупнее и безобразнее становились эти выпуклые, рыхлые бородавки.
«Боже мой!» – задрожала Василиса, – «Он жаба!»
Из-за «Сельмага» вышел пожилой мужчина с носом как у Буратино:
– А чего, Валентина Петровна, к участковому поведёшь?! Конечно, веди! А поведёшь, так стало быть, и дело заведут? Раз положено и заведут! Поди и родителей привлекут, что не следят за детьми? Привлекут, по-другому никак! А чего он стянул? Знамо дело конфет да пряников! Поди не один ещё? Наверняка с компашкой! А ты, Петровна, внимательно товары-то поглядела? Смотри и проверяй как следует! – назойливо строчил мужчина, его ноздри раздувались, а кончик носа тянулся вверх, закручиваясь в дугу.
Василиса не могла больше лицезреть мальчика-жабу и длинноносого деда, она опрометью мчалась к дому Серёжи. Открывая калитку, девочка испугалась: «А вдруг и Серёжа тоже выглядит как-то безобразно?!», но на её счастье Серёжа оказался тем же самым милым мальчиком, что и вчера.
– Серёжа! Это кошмар наяву! – кричала Василиса сбивчиво, – Бабка ночью совершала ритуал и испарилась… Она ведьма настоящая… Кот говорит… Тихоны и Авдотьи по двору шастают… А в деревне что творится?! Там у мальчика лицо как у жабы и он квакает.
– Василиса, – испугался Серёжа, – Да ты вся как помидор красная!
– Какой помидор! – не понимала его Василиса, – А язык! Там язык как змея… и слюнявый весь…
Девочку вырвало.
Ошарашенный Серёжа вбежал в дом.
– Мама! – завопил он что есть мочи, – Мама! Там Василиса умирает!
На улицу выбежала мама, она подхватила девочку:
– Да у тебя жар! Серёжа, неси воды! Лей мне в ладонь!
Дальше мама, придерживая Василису, умыла её лицо, смочила и пригладила волосы, а после схватила девочку в охапку, занесла в дом и уложила на диван.
– А ещё дядька с пастью как у волка! – бредила Василиса, – А бабка Агая! Вы ей не верьте, она ведьма самая настоящая!
– Не поверим ни за что, – успокаивала женщина, набирая в шприц жаропонижающее лекарство.
Через десять минут Василиса уже спала.
– Не шуми, Серёжа, – наказала мама, – Я пойду в «ФАП» за лекарством, ангина у неё гнойная, вот и температура поднялась высокая. После я дойду до бабки Агаи узнаю, что стряслось. Если Василиса проснется, пои её чаем теплым с малиной и мёдом, но вряд ли она скоро пробудится.
Когда в дом зашли мама и бабка Агая, Серёжа сидел в кресле, листая детский журнал.
– Спит? – шёпотом спросила мама.
– Ага, – мальчишка отложил чтение, – Только бормочет всё время то про какую-то Авдотью, то про Матвея и Тихона, а ещё про ведьму… Даже страшно слышать.
– А ты не бойся, такое быват… Глюцинации что ль? – бабка Агая покосилась на фельдшера.
– Да, бывает, это от температуры… – кивнула хозяйка, – И мне тоже про ведьму говорила, – улыбнулась она, – Говорит «Не верьте бабке Агае, она ведьма ужасная!»
Старуха нервно хихикнула:
– Видать совсем я от старости сморщилась, что даже правнучке ведьмой кажуся.
– Да, что вы!? – протестовала женщина, – Вы для своих лет замечательно сохранились!
