– Шесть лет назад кое-кто сильно пострадал, сорвавшись со скалы в бурную реку. Он переломал все кости о камни и едва не умер. Я спас и вылечил его.
При этих словах сердце Цзи Юньхэ дрогнуло. Монах Кунмин, как раз изучавший ее пульс, приподнял брови и бросил на девушку быстрый взгляд. Она же невозмутимо улыбнулась:
– И ваши навыки врачевателя по-прежнему на высоте?
– Едва ли. Мне по силам спасти умирающего демона. – Монах отпустил руку девушки и поднялся на ноги. – Но тебе я помочь не могу.
– Что с ней? – не выдержал Чан И.
Монах Кунмин брезгливо вытер ладонь о полы одежды и беспощадно отрезал:
– На ее лице лежит печать смерти, она протянет месяц с небольшим…
Целый месяц! Цзи Юньхэ не ожидала от судьбы подобной щедрости.
– Кунмин! – нахмурился Чан И. – Я позвал тебя, чтобы ты ее исцелил.
– Я умею лечить демонов и людей. – Монах по-прежнему тер пальцы, словно только что прикоснулся к скверне. – Она ни то ни другое. Я не могу ее вылечить.
Вердикт монаха прозвучал решительно и твердо. Чан И отрезал ему под стать:
– Такой ответ меня не устраивает.
Монах внимательно посмотрел на тритона:
– Я согласился ее осмотреть только ради тебя. Попроси об этом кто-то другой из ее родни – я бы велел ему катиться на все четыре стороны.
– Твои гневные речи не имеют смысла, мне нужен способ ее исцелить.
Кунмин и Чан И непримиримо уставились друг на друга.
– Что еще за родня? – пробормотала Цзи Юньхэ, но голос монаха заглушил удивленный вопрос.
Глядя Чан И прямо в глаза, Кунмин отчеканил:
– Ее обратили с помощью снадобья. Эта девушка обладает духовной силой покорителя демонов и магической энергией демона. Я полагал, что ее недуг вызван взаимным отторжением двух сил. Это излечимо. В древних книгах упоминаются заморские цветы, из которых можно изготовить яд, способный примирить две полярные силы. Только, похоже, она уже приняла это снадобье. Духовная сила и магическая энергия в ее теле не отталкивают, а дополняют друг друга.
Цзи Юньхэ кивнула:
– Да, я смутно припоминаю, что меня пронзили стрелой, пропитанной каким-то диковинным ядом.
Чан И мельком взглянул на пленницу. Та терла подбородок, погрузившись в воспоминания и не замечая ничего вокруг.
Монах заговорил снова:
– Она крайне истощена, отсюда и недуг. Ее жизненные силы на исходе, а тело изношено, как у восьмидесятилетней старухи. Владыка Янь[5] вознамерился лишить ее жизни. Даже бессмертному Будде не дано переписать Книгу Живых и Мертвых владыки Загробного царства.
Цзи Юньхэ слушала и кивала:
– Я охотно поверю, что мне перевалило за сотню.
Она совершенно не походила на больного, обреченного на смерть. Монах внимательно к ней пригляделся, а девушка лишь улыбнулась:
– Говорят, вы убиваете нечестивцев прямо на месте. Все складывается как нельзя лучше. Поможете мне покончить с моей жалкой жизнью и удовлетворите свою страсть к справедливости…
– Закрой рот, – перебил ее Чан И. Он уставился на пленницу, и его синие глаза засветились непоколебимым упорством. – Я перепишу Книгу Живых и Мертвых.
