– И что? – с улыбкой спрашивала я.
– И отдамся тебе. И потом сбегу отсюда, чтобы больше ни одна женщина не прикоснулась ко мне после тебя.
– Мы сбежим вместе.
– Я жалею, что продался твоей матери.
– Почему? – эта фраза меня огорчила. – Ведь мы бы тогда не встретились.
– А так мы встретились, и никогда не будем вместе по-настоящему. Ты не назовешь меня своим мужем, – он весь пылал румянцем, мое сердце замирало.
– Почему же ты продался?
Парень отступил от меня, хотел выйти из моей комнаты, но потом вернулся.
– Хорошо, я скажу тебе правду. Мою уродливую, как умирающий в канаве бродяга, правду. Я сбежал от третьего мужа матери. Он несколько лет подкладывал меня под молодых девушек. Аргументировал тем, что им нужен опыт, а нам – деньги, – в распахнутых глазах собрались слезы. – И самое страшное, что мама была не против. Тогда я подумал, что лучше уйти из дома. Но я не смог найти работу, бродяжничал, пока не дошел до Иркутска. А здесь за мной увязались полицейские. Что мне оставалось делать? Мне нужно было укрытие. Увидев вывеску "Мулен Руж", я подумал, что это лучший выход. Ведь я… Я привык к своей грязной роли.
Он отвернулся и закрыл лицо рукой.
– Да, твоя история ужасна, – я не могла подобрать слова, чтобы выразить сочувствие и не задеть его гордость.
– Прости меня, – его голос звучал глухо.
– За что? – я положила руку ему на дрожащее плечо. – Ты ни в чем не виноват. И в конце концов, я живу под одной крышей с двумя десятками жрецов любви. И всех уважаю. Эта тоже работа, она тоже важна.
– Ты так говоришь, потому что жалеешь.
– Нет. Я люблю тебя!
– Нет, не говори этого, – он приблизился ко мне, – я не заслуживаю…
– Заслуживаешь, – я приложила пальцы к его губам.
Я словно погрузилась в один из своих снов. Егор отнял мою руку и начал целовать требовательно, быстро, горячо. Я растерялась, но потом решила, что пусть все идет своим чередом. Утром мы проснулись в моей постели под шалашом из одеял. Мой возлюбленный ласково покрывал поцелуями мои руки.
– Ты настоящая, ты нежная, ты самая любимая, – шептал он. – Если тебе не понравилось, если ты больше не хочешь меня видеть… Я приму эту казнь.
– Ты такой глупый, – смеялась я.
Тогда мне казалось, что это любовь на всю жизнь и что расставание с Егором разобьет мое сердце. Но его порвали в клочки раньше. В очередной раз на построении в смотровой управляющий сказал Феликсу, чтобы он собирал вещи.
– На Колыму поеду, – спокойно сообщил мне проститут. – Там добыча золота, нужны рабы.
– Но как же я? – по моему лицу текли горькие слезы. – Ты обещал сняться в моем фильме. И мы…
– Моя Феллини, – мужчина погладил мою щеку. – Это жизнь. Она такая. Она бьет нас наотмашь, но нужно держать удар и отвечать. Слышишь? Не терпи унижений, не давай себя обманывать.
В комнате матери я кидалась вещами и орала:
– Не отдавай Феликса! Он мой друг!
– Ты все еще маленькая и глупая, – ответила она, сверкая глазами. – Он уже ни на что не годен. Его продали еще твоему отцу пятнадцать лет назад. Феликс истрепался.
– А кто будет со мной дружить?
– Друзей и любовников надо искать среди свободных, – отрезала мать. – Иди займись чем-нибудь полезным, наконец.
Я захлопнула за собой дверь. Рыдала, не прекращая. Своего отца я почти не видела. Потом он вовсе умер. И мне нужен был кто-то рядом. В тот момент я поняла, что моим самым большим везением стало, что Феликс увидел во мне дочь, о которой мечтал. С ним я читала исторические драмы, мечтала о кино, чувствовала себя за под защитой от безразличного мира. Во время прощания проститут вручил мне книгу об Андрее Боголюбском.
