— Отсюда нельзя сбежать, — угадывает Марла мои мысли.
— Отсюда, может, и нельзя, — огрызаюсь.
Да, давайте все дружно сложим лапки и пойдем ко дну. Нет уж.
Женщина вздыхает и чуть насмешливо улыбается.
— Молодость. Dum spiro, spero.
Щурюсь.
— Латынь?
— «Пока дышу, надеюсь».
Точно, где-то натыкалась. Но это не мой девиз — на одной надежде далеко не уедешь.
Барабаню пальцами по колену. Думай, Кайя, думай. Выхода нет только из гроба…
Иногда в контейнер заходят люди. Хорошо одетые, вполне приличные на вид.
Какая-то дамочка в сапогах на шпильках ощупывает молодого мужчину в углу. Тот сцепил зубы и молчит, терпит. А та даже высунула язык от удовольствия, что-то там орудует.
Местный главнюк Майкл, топчущийся чуть в отдалении, ни во что не вмешивается, ждет решения о покупке.
Парень в углу стонет.
Не выдерживаю.
— Лучше бы сапоги себе новые купила! Носить позапрошлую коллекцию — себя не уважать!
— Что-о-о? — Женщина резко выпрямляется, ища взглядом обидчицу.
— Ничего-ничего. — Между нами тут же материализуется Майкл, лебезит: — Мисс, все в порядке, это не вам.
— Вообще-то, я миссис! — вздергивает та свой маленький острый носик.
— Прошу прощения…
— Нет, вам! — Высовываюсь из-за бедра работорговца, насколько позволяет длина моей цепи. Из-за наклона головы волосы чертят концами по полу. — И подайте в суд на вашего хирурга, ринопластика у вас отвратительная!
Глаза дамочки выпучиваются, как у мертвой рыбы.
— Ну знаете!.. — вспыхивает она и, впечатывая свои давно не модные каблуки в пол, уносится из контейнера прочь.
— Кайя… — угрожающе раздается над головой.
— Да, дорогой? — Невинно улыбаюсь и хлопаю ресницами. Любоваться красным от злости Майклом сейчас одно удовольствие.
— Ничего! — рявкает тот и отходит. Видимо, это посыл, что глаза его меня б не видели, ага.
— Рискуешь, — качает головой Марла, которая за время этой мизансцены не произнесла ни слова и даже будто окаменела.
— Ни капли, — не соглашаюсь. — Меня обещали Барону.
Глаза женщины округляются, и я тут же мысленно встаю в охотничью стойку.
— Знаешь, кто это?
Марла качает головой и отвечает придушенным шепотом:
— Очень важный человек. Я слышала разговоры.
Ну, я тоже важная. Разберемся.
В данный момент я куда больше хочу прихода Барона, чем и дальше сидеть здесь. Новые обстоятельства — новые возможности сбежать.
— Приехал! — заглядывает в контейнер шрамированный бугай. Тот самый, которого я вырубила парализатором в номере отеля. Когда? Вчера вечером?
Зато теперь я точно знаю, откуда у него шрам. Его напарник теперь будет ему под стать, даже еще «красивее».
Майкл подрывается с места и, пылая улыбкой от уха до уха, бежит встречать дорогого гостя.
— Удачи, — шепчет мне Марла, на всякий случай отползая на своей циновке подальше, будто я могу ее чем-то заразить.
— Спасибо, беру, — откликаюсь, глядя уже не на нее, а на человека, только что переступившего порог контейнера.
Удача мне в ближайшее время не повредит.
***
Он входит в сопровождении двух охранников, и в контейнере сразу становится тесно. Немолодой, явно за пятьдесят, не толстый, но наверняка забросивший спорт лет сколько-то-цать назад. Смуглое лицо, тронутое трехдневной щетиной, несколько мясистый нос, короткие вьющиеся волосы, круглые солнцезащитные очки. Он в черной кожаной куртке и темных брюках, заправленных в высокие ботинки а-ля милитари. Этакий миллионер, отправившийся на сафари.
