– Смею предположить, что головой ты не слабо стукнулся. А что на счёт моего обращения – я тоже могу дать тебе три варианта ответа. Во-первых, я мог решить, что это упростит моё общение с людьми за пределами сивилийского Дома. Во-вторых, полагать, что мы обращаемся друг к другу только в уважительной манере – стереотип дошкольного возраста. В-третьих, я устал от твоих попыток вывести меня из равновесия, высмеивая мою манеру речи. Доволен?
– Так-то мог и не отвечать, мне не больно то и интересно было.
– Каковы твои прогнозы?
– Не знаю, – голос Умы впервые за весь диалог показался усталым. – Шансы есть, но будет тяжко: трещина в рёбрах, трещина в локте, множественные ушибы, лёгкое сотрясение мозга, только что вправленный позвонок, мышечное переутомление, лёгкий вывих плеча. А в остальном – всё в порядке, хоть звёзды туши.
– Никто не верил, что можно одолеть носителя «смерча» голыми руками, никто из нас…
– Любителя – можно, но среди них есть и профи, и в моём нынешнем состоянии я с ним не справлюсь.
– Ты хочешь, чтобы я остался с тобой до конца следующего отбора?
– Шутишь? Вы же ясно дали понять, что не намерены вмешиваться, – речь юноши вновь стала радостно беззаботной.
– Ты обижен что…
– Уволь меня от этого, твоя помощь мне не понадобится, к тому же и так понятно, что наилучшим вариантом было бы держаться отсюда подальше. – Минутная тишина опустилась на комнату с капсулой регенерации, давая время подумать обоим собеседникам.
– Та техника, – прерывает молчание Иола, непривыкший к столь непростительному нарушению этикета. – Не думал, что она реальна, полагал, что эта очередная байка монахов.
– Ахах, я тоже, вот же свезло, что у меня получилось, кто же знал.
– Ну разумеется. Я как-нибудь тоже попробую: побью водные мешки, глядишь – получится поразить внутренности, минуя броню. Может и миф о том, что вы можете уклоняться от выстрелов тоже правда?
– Неа, – неохотно отвечает Ума, копошась внутри кокона, – это брехня, но это не значит, что пули в нас попадают.
– Ясно, – лёгкая улыбка появляется на лице Иолы. – Надеюсь, как-нибудь расскажешь, в чём секрет, а сейчас я откланяюсь: нужно уходить, пока здесь не разыгралась буря.
Аристократ развернулся на каблуках и грациозно направился к выходу, не дожидаясь прощальных слов. Уже в проёме расступившейся стены его догнал вопрос раненого:
– Ты же знал, что я откажусь от твоей помощи, может, потому и предложил? Ты и вправду веришь, что я могу победить, или просто перфекционист? Ты и с остальными фаворитами наладил отношения, или просто хочешь перестраховаться и убедиться, что я не нанесу тебе удар в спину в случае моей победы?
Златовласый уриец вышел из комнаты, ничего не ответив. Приближался второй отбор второго дня. Кульминация…
– Думаешь, ты единственный, кто меня сегодня навещал? – юноша продолжает кричать вслед ушедшему гостю. – Ко мне уже заходил один бородатый пьяница, и от беседы с ним пользы было гораздо больше, чем от тебя за все дни отбора!
В палату заглядывает обладатель самой растрёпанной шевелюры в мире. Понимая, что его заметили, врач неловко кряхтит и нарочито уверенным шагом подходит к реге-капсуле своего пациента. Пока доктор изучает показатели сканера, Уме в очередной раз выпадает шанс изучить своего врача. Странный: неряшливый и с более болезненным видом, чем некоторые больные. Молод, но одевается как мёрзнущая старушка. Каждая назначенная им процедура лечения вызывала опасения за свою жизнь.
