Где-то через полчаса к нам зашли два парня с девушкой, сели за второй столик и заказали бутылку коньяка и лимон. Негромко разговаривая, налили себе по первой и выпили. Вечер в баре был самым обыкновенным. Потом мне стало скучно сидеть, и я ушёл.
Уже было достаточно темно, но всё же я отправился домой пешком. По вечерам дышится легче. И думается хорошо. Постепенно в моей голове вырисовывалась книга, которую надо бы написать. Слишком долго я вынашиваю её. Нестерпимо хотелось вылить все эти образы на страницы тетради, ощутить дыхание этих персонажей, проникнуться атмосферой другой жизни. А может просто моя жизнь слишком скучная, от того в голове и появлялись эти фантазии и образы иного мира, в котором я сам хотел оказаться.
Войдя в свою однокомнатную квартиру, я на миг подумал, что зря я не женился, а то встречал бы хоть кто-то. Или собаку надо было завести. Да хоть цветочки комнатные! У меня на подоконниках стояло что угодно, только не фиалки или кактусы.
Года три назад я познакомился с одной милой девушкой. Мы несколько раз ходили на свидания, затем она стала оставаться у меня на ночь. У нас могло что-то выйти, но… Наверно, я привык быть один, иначе впустил бы её в свой дом насовсем.
Она подошла ко мне после концерта в филармонии. В тот вечер я играл Шопена и Рахманинова. Ей очень понравилось. Звали её Машей. Светловолосая, немного полноватая, но очень милая и добрая. Всегда одевалась стильно и дорого. Её округлое личико было очень красиво. Губки так и просили поцелуя, а глаза сверкали игривым блеском. Или молодым желанием к жизни. Всё в ней было прекрасно, но надолго у меня не задержалась. А всё из-за того, что для меня это не было даже отношениями. Просто кто-то рядом, просто есть с кем посидеть в баре или кино. Ей, конечно, это не нравилось, и мы тихо разошлись. Потому и сижу теперь дома один.
Затосковать по былой жизни не успел – уснул. И сон какой-то странный снился. То ли стекло, то ли невидимая преграда отгородила целую улицу вместе с людьми, машинами, магазинами и мною. Ещё и дождь пошёл. Сидя в парикмахерской не успел на концерт, от того появился страх, что меня уволят за неявку. Но затем страх прошёл и появилось какое-то безразличие. И ещё девушка, то ли моя, то ли бывшая, хотя настолько знакомая, что ощущалось присутствие кого-то близкого и родного. А затем всё, проснулся. Только ужасно не выспался, как ни пытался потом подремать. Глаза непроизвольно закрывались, но сон не приходил. Пришлось вставать, хоть и не зачем было.
Последние дни мая выдались очень тёплыми и солнечными. Да и гроза была всего один раз за месяц. Отпуск – прекрасная пора. Оказывается, я настолько устал от работы, что эти несколько дней я даже не понимал, что отдыхаю. Пора бы и выбраться куда-то, хоть на пляж, или в театр, только не в тот бар, в котором я провёл многие годы своей жизни. Кажется, я сам уже провонял сигаретным дымом и спиртом. Пора завязывать.
Но правильные мысли, как правило, приходят только поутру, пока голова ещё лежит на подушке, а дальше весь день по старой, проторенной годами дорожке. И о чём бы с утра приятном не думал, колесо жизни крутится своим обычным чередом, и ничего изменить не удастся. Разве что самую малость.
В силу этого под вечер я и приплёлся в свой старый, до боли знакомый бар. Где за столиком в углу сидел Ванька, за ближнем к нам пока ещё трезвая троица, за Ванькиной спиной Олеся; компания из шести студентов шумно обсуждала уходящий учебный год. Марк всё рассказывал анекдоты своей подруге, Света возле окна только начала бутылку вермута, но апельсин ещё не очистила. Возле соседнего окна столик пустует – рано. Молодой (или какой он там) индус ещё не пришёл. Все знакомые лица.
