– Буду за тобой проверять. Так зачем ты залезла на дерево? – он отводит от меня глаза и поднимает их к ветке, на которой я совсем недавно сидела. – Вспоминала свое бытие птицей?
– Ха-ха, – откликаюсь сухо, – мне не надо ничего вспоминать, я все еще птица. И нет, – раздумываю над тем, признаваться ли Марку насчет ярчука, но решаю все же оставить эту информацию при себе. Нечего людей беспокоить без особой причины, – просто особенно тщательно подошла к осмотру территории.
– И не смогла слезть? – Марк вопросительно поднимает бровь, на что я пожимаю плечами с улыбкой.
– Марк, – окликает его женский голос сзади, и тот автоматически оборачивается на звук, все еще держа меня на руках.
Видимо, у Марка дальнозоркость, потому что отсутствие очков не мешает ему разглядеть приближающуюся Алину.
И он сразу же отпускает меня, фактически бросая на землю.
Падение по большей части причиняет боль моей гордости. Травя мягкая, от земли исходит приятное тепло, и пару секунд я наслаждаюсь единением с природой. Затем возмущенно поднимаюсь на локтях.
– О боже, Рин, – испуганно ахает Алина и бросается ко мне, опускаясь рядом. – С тобой все в порядке? – девушка кладет мне руку на плечо, внимательно осматривая. – Ты вся грязная, – констатирует она, убирая с меня кусочек коры, – что случилось?
– Боюсь, твой бог ту ни при чем. Просто кто-то сначала не хотел мне помогать, а потом принялся бросаться мной, – вырываю пучок травы и кидаю в Марка. Свой цели снаряд не достигает. Марк отошел, чтобы надеть очки и взять портфель.
– В итоге же ты все равно оказалась на земле, так что какие претензии? – невозмутимо отвечает он и протягивает мне руку, чтобы помочь встать. Обхватываю его ладонь своей и, подавив желание потянуть вперед и свалить его на себя, поднимаюсь.
– Отдай мне мое мороженое, – требую у Марка, пока отряхиваюсь. – И я жду еще два в качестве моральной компенсации за падение.
– Хоть сто, – радушно предлагает он, протягивая мне заслуженный фруктовый лед. Смотрю на него с прищуром. Марк такой милый пока Алина рядом, стоит ей отойти, с него станется отобрать и то, что уже купил.
– Рин, с тобой точно все хорошо? – взволнованно спрашивает Алина, ее карие глаза светятся беспокоством.
– Не переживай, – улыбаюсь ей ободряюще, – чтобы повредить мне, одного падения будет мало.
Первое время, когда я потеряла возможность обращаться в птицу, я прыгала с небоскребов, чтобы вновь прочувствовать ощущение полета. И каждый раз поднималась с асфальта совершенно целая.
Разворачиваю мороженое и сразу засовываю его в рот. Клубничное. Совсем как то, которое безвременно почило при нашей встрече с Марком в парке.
– Кстати, ты что-то хотела? – спрашиваю у девушки, которая все не отрывает от меня взгляд, словно способна так распознать любые травмы. Алина вздрагивает и переводит внимание на Марка.
– Ничего особенного, просто не ожидала увидеть Марка на улице, – к ее лицу приклеивается скромная улыбка как на светском приеме. – Ты все же собралась поступать к нам в университет? Я часто тебя здесь вижу, – если бы это сказала не Алина, я бы приняла такое построение фразы за пассивную агрессию, но от нее не исходит ни грамма негатива.
Про ее ауру лучше промолчу. Скажем так, мои предположения насчет ее чувств с каждым разом подтверждаются все больше. Внутренне самодовольно ухмыляюсь, откусывая мороженое. Хоть где-то можно идти по прежнему плану.
