– Что?!
– То, что слышали. Список первого рейса сформирован, вас в нем нет. Полетите на втором самолете.
– И как долго нам придется ждать? – спросила девушка.
– Раньше утра наш второй «ильюшин» не прилетит. Да и то, если местные синоптики не соврали про намечающееся улучшение погоды.
Зрелище, которое открылось фрилансерам, когда они прошли внутрь просторного терминала, более всего напоминало цыганский табор. Помещение наполнено гулом голосов; между скамейками и пластиковыми стульями носятся дети. Молодые люди прошли между рядами скамеек и пластиковых кресел – эту мебель, по-видимому, привезли сюда из основного здания пассажирского терминала. Все наличные сидячие места заняты. А если и не заняты, то на них разложены вещи – одежда, или пакеты, или еще что-нибудь. Наконец Котов поставил сумки на пол.
– Мать, следи за вещами!..
Анна открыла свою дорожную сумку. Пока она копалась в ее внутренностях, успел вернуться напарник – с двумя белыми пластиковыми креслами.
– Хреново… похоже, придется здесь до утра куковать, – сказал он. – Знал бы, прихватил бутылку чего-нибудь покрепче минералки.
Котов, протерев – скорее, обмахнув для виду – сиденье и налокотники пластикового кресла, подвинул его к напарнице.
– Присаживайся, мать!.. А как подумаешь, – продолжил он прежнюю мысль, – так и ладно… Уже завтра будем в Москве, а там можно будет и расслабиться!
– Вряд ли нас выдернули для того, чтобы мы могли «расслабиться»… – задумчиво сказала Анна.
– Ну, значит, «расслабят» нас с тобой. Хотя понятия не имею, за что – вроде бы никаких крупных косяков за нами пока не числится.
Анна выудила из сумочки тюбик помады – лечебно-косметической. Анатолий достал из бокового отделения баула пакет с сухой колбасой, зеленью и купленными еще утром на одном из базарчиков Масиафа лепешками.
Но перекусить они не успели: все вокруг них вдруг пришло в движение…
Послышались громкие голоса на русском и на арабском. Женщины принялись созывать детей; взрослые спешно надевали верхнюю одежду и упаковывали разобранные вещи. Самые расторопные, подчиняясь командам, уже направились к открытым настежь воротам грузового пакгауза…
– Похоже, дали добро на вылет, – сказал Котов.
Он хотел добавить еще что-то, но в этот момент к ним подошли двое: уже знакомый им старший по линии МЧС и мужчина в летной форме, но тоже с нашивками Минчеэса.
Старший, остановившись возле них, продолжал еще какое-то время общаться с кем-то по спутниковому телефону:
– Ясно… – бросил он в трубку. – Так точно. Решим вопрос, не сомневайтесь… Слушаюсь! До связи.
Закончив разговор, он посмотрел на фрилансеров. Задумчиво почесав переносицу, сказал:
– Чего ждем, господа журналисты? Отдельного приглашения?
На него уставились две пары глаз.
– Командир, вы же сами сказали, что нас нет в списке пассажиров первого борта, – удивленно произнес Котов. – Вот мы и сидим на попе ровно.
– Приказ поступил… велено взять и вас тоже.
Старший МЧС повернулся ко второму пилоту.
– Максимыч, место для еще двоих найдется? Или оставим кого-то из «списочных» дожидаться второго борта?
– Не надо никого из-за нас высаживать, – сказала Анна.
– А вот это предоставьте решать нам.
– Тут женщины и дети! Если вы кого-то высадите, мы не полетим.
Пилот, улыбнувшись симпатичной журналистке, добродушным тоном сказал:
– Не сердись, красавица… все полетим. Как говорится – в тесноте, да не в обиде.
