— В кармане ее парадного мундира обнаружили сверток пергаментной бумаги с белым порошком. Анализ при мне не проводили, а я свои услуги, само собой, не предлагала.
— Зря, — сказала Кассия. — Сейчас мы знали бы точно. И были бы уверены, что порошок не подменили…
— Хорошего же ты мнения о моих подчиненных, — усмехнулся Лерой.
Кассия пожала плечами.
— Люди бывают разные. Тебе ли не знать.
— Лианор, кажется, и так решила, что я не на ее стороне, — вздохнула Оливия.
— Она разумная девушка, и рано или поздно все поняла бы. — успокоила ее мать. — Продолжай.
— Еще они пытались осмотреть сумку, — Оливия встряхнула ридикюль. — Но я не позволила лезть в мои вещи. Однако, когда они ушли, я заглянула туда, и обнаружила вот это. — Она вытащила из сумочки маленький сверток пергаментной бумаги с чем-то белым внутри.
— Можно? — Кассия протянула руку, глядя не на дочь, а на мужа. Тот задумчиво кивнул. Кассия капнула на ладонь воды из чайника, бросила несколько крупинок порошка, растерла в руках.
— Мышьяк. Ты ведь убедилась в этом, правда, прежде чем бежать к отцу за помощью?
Оливия кивнула.
Не хочет же она сказать, будто Лианор подбросила яд и в ее вещи, чтобы потом попытаться обвинить соседку? Родерик едва сдержался, чтобы не спросить об этом вслух
— Получается, ты утаила вещественные доказательства, — сказал граф.
— Получается так. С этим ридикюлем Лианор вчера была на балу, я дала ей его на вечер.
— Ты упоминала парадный мундир, — нахмурился Лерой. — Дамские сумочки не носят с парадными мундирами.
Оливия кивнула.
— Она надела парадный мундир и накинула поверх него иллюзию бального платья. Артефакт.
— Такой артефакт должен стоить хороших денег. Откуда они у простолюдинки?
— Я подарил ей этот артефакт, — сказал Родерик, мысленно ежась под взглядом хозяйки дома.
— Это слишком дорогой подарок, Родерик, — медленно сказала Кассия.
«Пусть не лезет! Нори наша!»
«Кассия беспокоится о ней. Уймись!»
— Я сделал его сам, поэтому разговор о цене неуместен.
Но взгляд Кассии не стал мягче, и Родерик понял, что молчать она действительно не станет. Скажет все, что думает, и Нори, если та придет за советом, и ему самому, не спрашивая, нужно ли ему ее мнение, ведь он не воспитанник, а практически член семьи. Но все же этикет позволял принимать подарки, сделанные собственными руками, и Родерик цеплялся за это, точно за спасительную соломинку. Всего лишь стальная проволока, стекляшка и его магия, и лучше не думать, сколько получившийся артефакт стоил бы, окажись он в лавке господина Тоби.
Ему так приятны были искренняя радость Нори, ее восхищение, что он совершенно потерял чувство меры, одаривая ее. Нет, Родерик по-прежнему не считал, будто делает что-то выдающееся, или будто его подарки к чему-то обяжут девушку. Только люди, узнав о них, сделают свои выводы, которые лягут пятном на ее репутацию. Ему следовало сообразить это с самого начала.
Оливия тем временем продолжала:
— Она до самого последнего момента не показывала мне этот артефакт, и я очень удивилась, увидев платье. У Нори… Лианор не было к нему украшений, и я одолжила свои. Я дала ей ридикюль, взяла под руку, и мы вышли тут же. У нее просто не было времени положить в него хоть что-то, даже ключ от комнаты. Однако утром в сумочке оказался яд.
_______________________________
Дорогие читатели, с Новым годом! Желаю вам чтобы мечты сбывались, а близкие радовали!
