— Факты, — кивнула Оливия. — Факт в том, что, кроме Корделии, за последние дни, точнее с самого начала учебы, у нас не было гостей.
— Даже твоих однокурсниц? — удивился граф.
Оливия покачала головой.
— Мы почти весь день проводим вместе, на занятиях, а потом в библиотеке и анатомичке. Заданий столько, что вечером, честно говоря, совсем не до гостей, — хмыкнула Оливия.
— Насколько я помню, Мелани тоже все время жаловалась, что практически не остается времени ни на что, кроме учебы, — улыбнулась Кассия.
— Могу подтвердить — на первом курсе целительского действительно не до гостей, по крайней мере в будни, — добавил Родерик. — Мне после боевого перезачли некоторые общеобразовательные дисциплины, но голова все равно пухла.
— Однокурсницы Лианор? — не успокаивался граф.
— На первом курсе боевого больше нет девушек, — ответила Оливия, и Родерик кивнул, подтверждая ее слова.
Граф откинулся на спинку кресла, сомкнув кончики пальцев перед собой. Родерик знал этот жест, означающий размышление.
— Насколько я понимаю, твоя версия событий выглядит так, — сказал наконец Лерой. — Корделия и Бенедикт сговорились. За несколько дней до бала Корделия разыграла раскаяние, чтобы втереться в доверие и найти повод приходить к вам. Явившись незадолго до бала, когда вам было не до нее, подложила мышьяк в шкаф Лианор и карман ее мундира.
Оливия кивнула.
— На балу кто-то, кто был в курсе этого плана…
— Бенедикт, — вставила Оливия.
— …увидел Лианор не в мундире, а в платье, и испугался, что мышьяк в кармане кителя не сочтут доказательством. И потому, воспользовавшись моментом, подложил яд в ридикюль.
Да, это походило на Бенедикта — поторопиться с выводами и действиями, ни с кем не посоветовавшись и не просчитав последствий.
— Судя по тому, что она опьянела после бокала, предложенного Бенедиктом, тот подлил в игристое спирт.
На подобные мероприятия нанимают дополнительных слуг, и подкупить их, знающих, что они больше не вернутся сюда работать, очень легко. Бенедикт мог даже подлить спирт в оба бокала одновременно и не беспокоиться о том, какой из них возьмет Нори. В конце концов, это не мышьяк. Молодые люди в его возрасте уже не раз пробовали хмельное, и от дозы, которая свалила Нори, с ног Бенедикт в лучшем случае слегка захмелел. Даже если и не слегка, опасаться ему было нечего.
— А потом приправил спиртом и ее бокал с лимонадом. — Граф пристально посмотрел на дочь. — Зачем бы ему это делать, объяснишь?
— Чтобы, вернувшись домой в невменяемом состоянии, Лианор не обнаружила ни в карманах, ни в шкафу, ни в сумочке ничего лишнего, — сказала Оливия, и Родерик снова кивнул, мысленно поддакивая ей.
«Давай мы и ему отгрызем голову!»
— Вернувшись после бала, Бенедикт инсценировал собственное отравление, а консультация Корделии помогла ему сделать это так грамотно, что университетский целитель ничего не заподозрил.
— Не заподозрила, — поправил его Родерик. — Ночью дежурила Агнес.
Граф наклонил голову, принимая поправку, и закончил:
— Я правильно все изложил?
Оливия кивнула.
Лерой снова помолчал, коснулся кончиками соединенных пальцев подбородка и продолжал:
— Эта версия имеет право на существование. Но, к сожалению, все могло быть и так, как думает дознаватель. Лианор затаила злобу, нашла яд — его и искать особо не пришлось, наверняка в ближайшей же к университету лавке он есть…
— Она не выходила за территорию университета всю эту неделю! — перебила его Оливия.
