– Долларов? Она что, из золота сделана что ли?
– Не из золота, но если на ней стоит самое новейшее оборудование и в это оборудование впаяны технологии будущего, то за это, как вы думаете, нужно платить или нет.
– Интересно было бы посмотреть на нее, действительно ли она стоит таких денег. Может, мне приоткрыть шторку и оценить хотя бы поверхностно? Так сказать, прикинуть по корпусу.
– Ты что, купец что ли? Да был бы ты хоть и купец, у тебя таких денег-то сроду родов не было и не будет, – рассмеялся Канарейкин. – Вы мне поверьте, Иван Алексеевич, она стоит этих денег. Она, может, даже больше стоит. Я вот хоть и не специалист в этой области, но когда я один раз все-таки залез в нее – так у меня все представление о подводных лодках переменилось. Это не подводная лодка, а какой-то космический корабль из фантастических рассказов.
– А вы когда-нибудь прежде бывали на подводных лодках?
– Нет, не бывал, но так, по рассказам, да по телевизору видел. Ну, это что-то среднее между котельной, тепловозом, плацкартным вагоном и атомной электростанцией.
– Ничего себе представление, – удивленно произнес Захаров.
– Так вот, у меня все перевернулось: никаких труб я там не увидел, теснота практически не ощущается, там даже библиотека есть, правда, виртуальная.
– Какая?
– Виртуальная, вам потом компьютерщик Сергей объяснит.
– Так там еще и компьютеры есть?
– Да их там видимо-невидимо. Она вся ими напичкана, куда ни плюнь – везде компьютер, – снова рассмеялся Канарейкин.
– Ну, Леонид Сергеевич, вы меня, честно сказать, заинтриговали. Мне так и хочется на нее посмотреть.
– Увидишь, увидишь, поговей пока до утра. А пока что давай, ставь свои закорючки и не спрашивай, почему так много.
И Захаров снова принялся за работу, а Канарейкин продолжал разбирать лежащие на столе бумаги, подсовывая между тем Захарову новые бланки для заполнения. Наконец, спустя два часа Захаров закончил довольно утомительный для него труд.
– Ну, вот и все, – складывая подписанные Захаровым бумаги, сказал Канарейкин, – теперь я могу тебя поздравить. Ты теперь официально числишься командиром подводной лодки.
– А кому я непосредственно буду подчиняться? – спросил Захаров.
– Ты здесь птица вольная. Все указания командования управления будешь получать лично через меня, а ежели что серьезное возникнет, то генерал сам приедет и лично с тобой встретится.
– Извините за любопытство…
– Леонид Сергеевич, – напомнил Канарейкин свое имя и отчество.
– Да, конечно, Леонид Сергеевич, я совсем забыл с этим перелетом. А вы тогда чем здесь занимаетесь?
– Я? – переспросив, улыбнулся Канарейкин. – Я здесь организовываю жизнеобеспечение всей базы (и твоего экипажа, между прочим). Вот чем я здесь занимаюсь.
– Вроде каптерщика или завхоза что ли? – с улыбкой произнес Захаров.
– А думаешь, легко пятьдесят человек одеть, обуть, накормить, создать условия (да плюс твоих шестьдесят ртов). А? – обидчиво произнес Канарейкин.
– Да нет, конечно, – уже без улыбки сказал Захаров.
– С кого три шкуры сдерут, коснись чего, не дай бог, случится с базой или лодкой, пока она здесь на приколе стоит?.. С тебя что ли?
– А почему бы и нет?
– Полно, ты здесь человек новый, с тебя и спрос с ноготок. Вот уж в море выйдешь – тогда рапортуй, а здесь спрос с меня. А что это значит?
Захаров пожал плечами, наблюдая за Канарейкиным.
– Это значит, я должен здесь все так приладить, чтоб работало как часы. Вот так, а ты говоришь: завхоз! – обиженно сказал Канарейкин.
