Системное мышление. Границы ментальных моделей и системное видение мира - страница 34

Ситуация принципиально иная для объектов, включающих живые организмы: растения и животные, все объекты социума (семья, организация), машины, управляемые людьми. Живые организмы обладают собственной активностью, познавать и предугадывать которую человек почти не умеет. Достаточно привести известный пример трагедии в семье Берберовых – жителей г. Баку, державших в квартире льва. В 1980 г. лев сильно ранил хозяйку, а ее сыну Роману нанес травмы, несовместимые с жизнью. Если группа организмов объединяется в систему, то между ними появляются связи, и сложность системы качественно возрастает по отношению к сложности ее отдельных элементов (подробнее об этом – во второй части книги). Если в управлении техническими устройствами участвуют люди, то мы имеем человеко-машинную систему с «человеческим фактором» – активностью человека, которая в любой момент может проявить себя непредсказуемым образом. Как лев Берберовых.

Тем не менее у всех нас есть ментальные модели социальных и человеко-машинных систем. Как же отражается в них живая реальность? Попробуем провести сравнение с ментальной моделью физического мира (см. табл. 2.1).

Пункт 2.5 таблицы требует пояснения. Любая социальная система – живая, т. е. непредсказуемо изменяющаяся система. Даже если мы не экспериментируем с ней, а просто наблюдаем за ней, то ее завтрашнее поведение в тех же условиях, которые были сегодня, может быть другим. Поговорка «Нельзя войти дважды в одну и ту же реку» как раз об этом. Вот пример одной из типичных ошибок воспитания. Ребенок приносит домой из школы пятерку, и вы из лучших побуждений дарите ему шоколадку. Такая ситуация повторяется раз, другой, третий. Все счастливы. Через некоторое время ребенок вдруг спрашивает вас: «А если я напрягусь и принесу пятерку, мне будет награда?» Ладно, будет, обещаете вы ему. Так постепенно важнейшая для личности внутренняя мотивация на учебу, освоение мира меняется на примитивное ненадежное внешнее подкрепление интеллектуального усилия. Социальная система «семья» стала другой: мотивы поведения одной из подсистем – «ребенок» – изменились.

Таблица 2.1

Есть еще один фундаментальный факт, разделяющий ментальные модели физического и социального мира. Элементом любой социальной системы является человек. Познать социальную систему можно только путем познания человека. Единственным инструментом нашего познания является словесно-рассудочное, логическое, дискурсивное мышление. То мышление, которое находится в зоне сознания и продукты которого в виде текстов, формул, рисунков, чертежей могут быть переданы от одного человека другому. Но в гл. 1 мы выяснили, что важнейшую роль в нашем познании играет неосознаваемая часть психики. Может ли сознание (часть психики) познать всю психику? Может ли часть понять целое? Ответ очевиден: нет. Глаз видит все вокруг, но не может видеть себя. Паровозный свисток никогда не «узнает», как работает паровой двигатель. Он даже не подозревает о существовании двигателя. Удел свистка – свистеть, когда в него попадает струя пара. Редкие «умные» свистки могут в лучшем случае догадаться, что есть что-то, что производит пар и заставляет их свистеть. Мы не знаем, как и почему действует человек, поэтому мы не можем смоделировать и предсказать его поведение. В V в. до н. э. Сократ задал свой знаменитый вопрос: «Я решил, что перестану заниматься изучением неживой природы и постараюсь понять, почему так получается, что человек знает, что хорошо, а делает то, что плохо?» До сих пор у нас нет на него ответа. Единственное, что мы можем сказать: знание относится к сфере рассудочного ума, а «деланием» управляет подводная часть айсберга – непознаваемая часть нашей психики.