Сияющая луна. Автобиография Дилго Кхьенце, а также воспоминания семьи, друзей и учеников - страница 21

Впервые я узнал Кхьенце Ринпоче как замечательного любящего дедушку. Вообще-то он был мне как настоящие отец и мать в одном лице. С возрастом моё отношение к нему постепенно перерастало в глубокое уважение и доверие и в конце концов превратилось в непоколебимую веру. Так Кхьенце Ринпоче стал моим духовным учителем. Начав изучать священные писания, я обнаружил в нём все качества истинного и реализованного мастера, которые были в них описаны. После его смерти сила его неиссякаемого присутствия стала просто вездесущей. Сейчас я понимаю, насколько мне повезло встретить его и провести в его присутствии двадцать лет. Я находился с ним с пятилетнего возраста до тех пор, пока он не покинул этот мир, когда мне исполнилось двадцать пять лет.

Мне очень повезло быть всегда рядом, когда он давал учения и путешествовал. Я уверен, что Кхьенце Ринпоче являл собой один из лучших примеров совершенного духовного учителя. По сути, он был мастером для других мастеров, и многие тибетские наставники двадцатого столетия получали у него учения.

Вся его жизнь была посвящена исключительно помощи другим. Если бы вы увидели обширный список тех книг, которые он опубликовал, вам бы показалось, что всю жизнь он занимался только книгоиздательством. Если взять двадцать пять томов его сочинений – одно из самых крупных собраний сочинений, написанных тибетским мастером в прошлом веке, – можно предположить, что он только и делал, что писал. Что касается практики, то, поскольку он провёл двадцать лет в личном ретрите, можно предположить, что всё своё время он целиком посвящал духовной практике, не занимаясь ничем другим. У него было более пятидесяти учителей, и он получил учения всех традиций тибетского буддизма. Учения, которые он даровал, представляют собой всевозможные собрания учений тибетского буддизма, например «Сокровищница духовных наставлений» и «Сокровищница драгоценных терма».

Когда мы потеряли Тибет, учения всех традиций оказались под угрозой исчезновения. Дилго Кхьенце Ринпоче сделал всё возможное, чтобы сохранить их, даруя эти учения везде, где это было возможно. В соответствии с потребностями своих учеников он мог одновременно дать шесть или семь кратких учений в перерывах между главными сессиями учения. При его участии были построены многочисленные храмы и ступы в Бутане, Непале и Индии. Вся его жизнь была посвящена сохранению учений Будды. В наше время все молодые ламы так или иначе связаны с Кхьенце Ринпоче, получив непосредственно учения от него самого или прочитав изданные им книги. Он заботился не только о традиции ньингма, то также о кагью, сакья, гелуг и джонанг. Он был жизненной силой всего древа тибетского буддизма.

Кхьенце Ринпоче никогда не называл своих учителей по имени, он использовал слово кадринчен, что означает «добрейший». Когда я спросил его, почему он так делал, он ответил, что они были так добры, что он не хотел произносить их имена, поскольку они были Буддой во плоти. Только в текстах учений он называл их по имени.

За все двадцать лет, что я провёл рядом с Кхьенце Ринпоче, я никогда не видел его очень расстроенным или слишком возбуждённым – его настроение было всегда уравновешенным. Во время нашей второй поездки в Тибет в 1988 году Ринпоче захотел посетить ретритный домик Шечена Гьялцаба, и мы отнесли его туда. Он захотел переночевать на развалинах дома, и мы поставили там палатку. Тогда он немного рассказал нам о Гьялцабе Ринпоче и заплакал. Впервые за двадцать лет я увидел его плачущим. В другой раз, когда Кхьенце Ринпоче давал посвящение Калачакры в Непале, он заплакал, вспоминая своего учителя Кхьенце Чокьи Лодро. Эти два случая, когда я увидел слезы Кхьенце Ринпоче, произвели на меня очень глубокое впечатление.