Марьяна гордо выпрямилась и поставила бокал на стол.
– При мне, уважаемая, Гриша в бесполезные траты не пускался. Больше всего мне бы хотелось почтить его память. Посетить могилу. И разумеется получить своё.
Жанна спокойно выпила своё вино. Арнольд сначала заметался, но, потом вслед за матерью, отодвинул бокал прочь. Доктор Чайкин, смакуя каждый глоток, допил и вытер губы салфеткой.
– Неплохо, но я предпочитаю “Божоле”.
Митрофан тоже некоторое время колебался, но потом быстро проглотил напиток, отметив про себя, что он изрядной крепости. В конце-концов при данных обстоятельствах потребление спиртного могло сойти за исполнение служебных обязанностей.
– Уважаемая Марьяна, – Улыбнулась Жанна, – Тело моего любимого мужа покоится в фамильном склепе…
– Каком ещё склепе? – удивилась Марьяна.
– Идею о собственном фамильном склепе подсказала Грише я сразу после заключения нашего счастливого брака, – заботливо уточнила вдова.
– Я не сомневалась в ваших способностях, – Подчёркнуто официально заявила Марьяна, – Меня интересует только где расположен этот фамильный склеп?
– Пару часов езды отсюда, на старом кладбище у деревни Кулига лежат предки Гриши по отцовской линии. Мы там всё поправили, отремонтировали храм, так сказать, вдохнули новую жизнь в это прекрасное место…
– О, Господи! Какой цинизм! – бросила на стол салфетку Марьяна, – Скажите уже когда будет оглашено завещание?
Жанна задумалась.
– Тогда когда он даст знак мне. Да и вообще неприлично клянчить у людей, которым и так по гроб жизни всем обязан.
Это переполнило чашу терпения даже такой мощной натуры как Марьяна. Она отбросила от себя салфетку и поднялась на ноги.
– Возмутительно! Ты меня будешь манерам учить?! А сама…отобрала у детей зимний спортивный лагерь и куражится.
Напустив на себя грозное выражение лица Марьяна поплыла к выходу из зала. Арнольд бросил тоскливый взгляд на недоеденное фрикасе, отбросил на стол траурную салфетку и устремился за матерью. Расслабленный от еды и вина Митрофан абсолютно не хотел покидать, кажущуюся теперь ему уютной столовую, так что сделал вид, что ничего не заметил и попросил Чайкина передать ему ещё один курник.
– А вы, почему такой недисциплинированный? Или для модели это необязательно?
Игриво поинтересовалась Жанна.
– Я недавно в этом деле, ещё не понял какие тут правила, – пожал плечами Митрофан, – Всяко не как в армии.
– А вы служили, Митрофан? – Заинтересованно уставилась на него Жанна.
– Практически, моя академия была как армия.
– Полиция? Гвардия? Следователи? – под очаровательной улыбкой хозяйки скрывалось целенаправленное любопытство.
– Хм…примерно, но я всё равно оказался непригоден к такому виду деятельности… – закашлялся Митрофан, осознавая, что непоправимо проговорился.
– Голубчик, что-то серьёзное? Выпейте водички полегчает. – Подвинул стакан Митрофану доктор Чайкин.
– Что это мы заговорились, – Встрепенулась Жанна, – У всех дела и заботы. Спасибо за компанию, Митрофан. Может пообщаемся ближе к вечеру, я думаю у нас найдётся много общих тем.
– Я буду только рад, – Постарался улыбнуться Митрофан.
Вместе покинув столовую, Митрофан с Чайкиным двинулись к выходу.
– А вы произвели на неё впечатление, – Улыбнулся доктор, – Но не расслабляйтесь, очень жёсткая особа, я иногда думаю, что она на самом деле переодетый мужчина…Шутка. Любил Григорий Ефимович таких, хотя между нами, был жёстким гомофобом, а ещё говорят, что от осинки не родятся апельсинки…
