– А перерыв… – начал он.
– Тихо! – Прикрикнул на него вошедший в раж Арнольд, – Я только поймал пропорции правой ягодицы.
– Но…нос почесать, – взмолился Митрофан.
– Только аккуратно, – строго заметил художник.
Всё это продолжалось бесконечно. Наконец Арнольд отошёл от холста и удовлетворённо покачал головой.
– Ну вот более-менее, можем сделать перерыв, – ласково обратился он к Митрофану. Тот ужаснулся.
– Перерыв?! А когда конец?
Арнольд наставительно поднял палец.
– Искусство требует жертв! Но так как сегодня у нас первый день, то перерыв будет дольше обычного. Не замёрз?
Тут Митрофан и на самом деле почувствовал, что ему ужасно холодно и голодно.
– Тогда отдохнём и расслабимся, – обрадовался Арнольд, кинул модели цветастый халат с павлинами и вытащил на стол початую бутылку красного вина и тарелку с бутербродами. Пока Митрофан расправлялся с бутербродами, он быстро разлил вино по бокалам и поднял свой.
– Ну за успех нашего безнадёжного предприятия!
Они чокнулись и выпили. Это вино было получше, чем то, которым угощала Жанна за обедом.
– Ещё бы, – Обрадовался Арнольд, – Что эта дура смыслит в вине? Мало ли где у них виноградники. У мамы второй отчим был настоящий француз и винодел! Да ты пей, не стесняйся, это “Меланж Инферналь” 2018 года, хороший урожай.
После второго бокала Митрофан почувствовал как холод отступает прочь и всё тело обволакивает приятная тёплая лень. Арнольд подсел к нему и ласково погладил по колену.
– Ты, Митрофан пока ещё только заготовка, но, благодаря мне скоро превратишься в совершенного человека, воспаришь духом над негодным серым миром и поймёшь что такое сила искусства!
Речь Арнольда лилась гладко, а сам он придвигался всё ближе к застывшему на диване в полусне Митрофану.
Внезапно дверь с треском отворилась. На пороге стояла Жанна уперев руки в бока.
– Та-ак, – Насмешливо протянула она, – Мальчики веселятся!
– Как вам не стыдно! – Фальцетом выкрикнул ошарашенный Арнольд.
– А что мне должно быть стыдно? – глумилась Жанна, – Просто хотела пожелать спокойной ночи и сообщить, что выпускники полувоенных высших учебных заведений должны уметь держать своё слово.
– Я держу! – Пришёл в себя Митрофан. – Мы закончили, просто я замёрз. Уж очень непривычное дело. Я всегда вашим услугам! – И он начал быстро одеваться.
– Но…мы же не закончили, – беспомощно причитал Арнольд.
– Выпивши не работаю, – ответил ему Митрофан и окончательно пришёл в себя.
Жанна одобрительно хлопнула Митрофана по плечу, когда он вышел в большой, расписанный лубочными ангелами коридор.
– Уважаю людей слова! Успеете ещё…порисовать.
Комната Жанны была гораздо просторнее и проще обставлена чем альков Арнольда. Никаких свисающих над кроватью балдахинов и кистей. Одно зеркало в полный рост и, что интересно, набор гантелей в углу на полу. Простенький стол и пару жёстких стульев. В целом помещение напоминало слегка модернизированную казарму и Митрофан вспомнил слова доктора Чайкина – да уж у покойного были странные вкусы, кроме того, даже непонятно где он находил таких женщин в разгар культа папиков и содержанок.
– Как самочувствие? – поинтересовалась Жанна, сразу предложив присесть напротив.
– Пить…хочется, – просипел Митрофан.
Он действительно вдруг ужасно захотел пить. Голова неприятно гудела, а горло будто обросло жесткой болезненной коркой .
– Он вас угощал своим “Меланж Инферналь”? – с улыбкой поинтересовалась Жанна.
