– В день, когда Танатоса казнили, он тоже распался на пепел, – агийвский воин выдал данный факт холодно и мирно.
– Откуда знаешь? – поинтересовался Тюр.
– Я слышал от друга, – Арон пощупал копытом Цаплю, безмолвно лежащую на спине.
А Грозокрыл взревел, как ревут ураганы.
– Хоть раз! Я!.. могу… достичь цели! – и пегас кинул молнию в соседнюю хижину, сразу вспыхнувшую.
– Полегчало? – спросил Бурогрив, будто Тюр утолял жажду.
– Нет! – ответил Тюр, уходя прочь.
– Говорила же! – Помпея, достав откуда-то совок, зачерпывала землю и клала ее в мелкий пузырек. – Скоты, да и только.
– Не тебе, единорог, судить, кто скот, а кто нет! – откликнулся Тюр.
– Наверное, поэтому все народы и рассорились, – спокойно возразила Помпея. – Потому что не слушали мой народ.
– Напомни, а кто сейчас твою шкуру спас? – иронично поинтересовался Тюр.
– Я тоже ваши шкуры спасла! – напомнила волшебница, убирая флакон в плащ.
– Э-э нет, ты пыталась нас убить! – Тюр злился, как тигийский бык: хоть на единороге гнев выместит, как будто бы от этого станет легче.
– Я не пыталась вас убить! – возразила единорожка.
– Фру! – предвзято отвернулся Тюр.
Лишь рыцарь был спокоен.
– Полагаю, теперь каждый из нас пойдет своей дорогой? – спросил агийвец.
– Не соглашусь, Рыцарь без Хозяина! – внезапно произнесла волшебница. – У нас общая цель и общий враг.
Тюр удивленно на нее посмотрел. Рыцарь тоже не скрывал изумления.
– И что ты предлагаешь? – спросил Грозокрыл, хотя уже догадывался, что она ответит.
– Заключим договор. Мы поможем друг другу найти Танатоса и вместе уничтожим его.
– А что потом? – спросил Арон.
– Потом… там видно будет. Ваш ответ, господа.
Конь и пегас переглянулись.
– Я согласен, – ответил рыцарь.
– И я, – кивнул принц.
– Но сперва отдохнем. Не знаю, как вы, а я уже несколько солнц не лежал на нормальной постели, – заявил Бурогрив.
Грозокрыл спорить не стал, за ним пошла и единорожка.
– Одно меня сейчас интересует, – произнес Бурогрив. – Как тебя, единорог, называть?
Волшебница замялась.
– Я Арон Бурогрив, сын Ланса Бурогрива.
– А я… Тюр… Тюр Грозокрыл, сын Эмира Сереброкрылого, – выдавил из себя пегас и почти сразу сник, заметив удивление попутчиков.
– Я Помпея Голуборогая, дочь Плутарха Краснорогого! – ответила единорожка.
– Ну вот и познакомились, – довольно произнес Арон. – Теперь в Браунитон!
– С этим я могу помочь! – предвкушающе улыбнулась Голуборогая.
В Путь-дорогу
– Могла бы предупредить! – гневно проворчал Тюр Грозокрыл, лежа под Ароном.
– Не могу не согласиться, – чуть более сдержанно процедил Арон Бурогрив, лежа под Помпеей.
Сама Голуборогая лежала на рыцаре сверху. У нее возникла ассоциация с Олимпийской башней, потому что все трое представляли собой пирамиду.
– Успокойтесь… – единорожка отрывисто дышала. – Я же… Фух, просто сэкономить время и все.
– Но обязательно надо было так?! – не унимался Тюр.
Помпея лишь фыркнула. И с таким вот гордецом ей придется искать самое опасное существо в Зеленоземье, а может, и во всей Гинее.
Пирамида из трех скакунов являлась на редкость забавным зрелищем. И брауни, заметившие небывалую картину, вытаращили глаза.
– При всем уважении, леди, – Бурогрив ворочался, из-за чего единорожка не могла сохранить равновесие, а бедный Грозокрыл ощущал на себе вес взрослого агийвского коня, полностью облаченного в доспехи. – Вы не могли бы слезть с меня!
– Могу, – спокойно согласилась Помпея, сойдя с рыцаря.
