Что с того, что выбрали не меня, любовнице мужа? Выходит, мы не просто соперницы. Я по-новому взглянула на неё, пока та, слегка улыбнувшись, вздыхала:
– Боже, какие мужики. У наших баб в отделении слюни текут.
– К чему столько откровений?
Она не сказала мне за последние годы и двух десятков слов. Мы же враги.
– Передай Андрею, я не могу сегодня, – она бросила взгляд на дверь палаты.
– Передай сама.
– Это не мне сделали предложение и женились. Так что вы чаще видитесь.
Всё происходило на глазах у Прасковьи Дмитриевны, которая забыла о своём желании сходить домой за ружьём, об усталости и о посетителях в VIP-палате. Вместо этого, разинув рот, она впитывала подробности новой сплетни. Эка новинка, любимица Курумканского увела у его дочери жениха. И кого? Такого талантливого и несчастного. Теперь они несчастные любовники. Ой-ой-ёй! Шейх как VIP-больной тут же уступил в её рейтинге новостей первую строчку и, она, спохватившись, старательно отвела взгляд от нас, делая вид, что читает принесённые справки-пропуска.
Я выпрямилась, со злым возмущением глядя на Полину. Офигеть, жена будет передавать послание от любовницы мужу? Она что, совсем с катушек съехала? Как она такое представляет?
– Он не мой любовник.
– И не мой. Я, между прочим, замуж выхожу. Он твой теперь. Навсегда!
Она таинственно повела бровью, повернулась и победным шагом пошла по своим делам. Я же в удивлении уставилась ей вслед.
За 7 лет до аварии
– Окей, ты не можешь поехать туда! Слышишь? Ошибка! Большая ошибка, – моя подруга Катя смотрит на меня с тревогой. Мы сидим на лекции в последнем ряду. Я и две моих лучших подруги – Катя и Женя. Лектор бубнит уже минут тридцать, и до конца пары остается десять. Понятно, почему от них обеих исходят волны беспокойства. Видимо, они обсудили всё до начала занятий. И теперь, когда Катя взорвалась, Женя встрепенулась от сонливого слушания теории по анатомии и с заботой уставилась на меня.
– Ты же давно не его девушка. Он даже не поддерживает дружбу, – Катя при этом резко сгибает указательный и средний пальцы на руках, обозначая кавычки. – Ведет себя, как чужой. Вы вроде расстались? Или нет? Что это за романтический бред про снежки, лепку снеговика и всё такое?
– Да, – поддакивает Женя. – Ты с ним месяц как встречалась. И я, цитирую тебя: «Ты сплошное разочарование. Столько скромности. Давай не будем спешить и дадим друг другу больше пространства»!
Я охаю от её суперпамяти. Ну, да, он так и сказал. И больше не позвал ни на одно свидание. Но это было всего две недели назад. Я очень надеюсь, что Галиб передумает.
– Но я хочу, – замолкаю, внезапно загораясь. И не договариваю то, что собиралась сказать.
«Я хочу с ним встречаться! Он самый привлекательный, воспитанный и сдержанный на свете».
– Хоти кого-нибудь другого, – сердится Катя.
– И кого?
– Кого угодно! – она обводит глазами аудиторию.
– Он для тебя опасен, – негромко в задумчивости соглашается Женя.
Я вздыхаю и не отвечаю, ловлю возмущенный взгляд лектора. Мы все трое делаем вид, что закончили беседу. В то время как я думаю о своём парне Галибе Мактуме. Он и в самом деле опасен. Его рост, широкие плечи и черты лица мужские, густой черный волос и глаза, темные и карие… да у всех девчонок от первого до пятого курса коленки подгибаются при нем. Нужно заметить, что мужчины их семьи похожи между собой. Сильные гены. К тому же он сам по себе не зануда. Он добрый и дружелюбный. Я молчу про исходящую от него волну… гм, горячей привлекательности.
