– Я могу понять, ты хочешь вырваться из этой ничтожной жизни, – говорит Полина, окидывая взглядом мои старые джинсы и затасканное худи. – Но они никогда не женятся на таких, как ты! Никогда. Безусловно, ты жаждешь получить его. Но он не любит тебя. И не любил! Совсем!
Мне стоит больших трудов не спрашивать, как она узнала об этом. Он ей сказал? Со слезами на глазах, смотрю на девчонок. Одно дело, когда это говорят подруги, другое – соперница. Больно, как от уколов. Катя хватается за дверь. Женя хмурится.
– Только ответь, – Полина не дает закрыть дверь носком дорогого сапожка. – Ты вот так с ним можешь?
Катя уже шипит, кажется, еще мгновение, и она бросит дверь и все-таки вцепится в роскошные золотые локоны. Мерзавка достает телефон, и та тормозит, в замешательстве. Я с ужасом переживаю, что она сейчас нам покажет? Голые фотки секса с Галибом? Жаркие объятия и поцелуи? Я опоздала!? Нас всех троих ее действия приводят в оглушенное ожидание.
Полина зло улыбается мне и набирает сообщение, нажимает кнопку «Отправить».
– Пф, – разочарованно тянет Катя, а я в облегчении выдыхаю.
Она показывает нам экран. Усмехается с победным выражением на лице. И непонятно, что она отправила и чему так радуется.
– Ты вот так можешь? Взять и отправить ему такое сообщение? С тем, что ему и в самом деле будет интересно, – она намекает так, что становится плохо.
Что она отправила ему? Что-то неприлично порочное? Пошлое? Сексуальное?
– Что ты можешь предложить ему, замухрышка? – говорит она на прощание, и Катя захлопывает перед ее носом дверь.
– Дрянь, – ругается она, подходит и обнимает меня за плечи. – Не верь ей. Она всего лишь избалованная сука! И завидует тебе!
Я готова разрыдаться на дружеском плече. Вместо этого я собираю остатки своей воли и смелости в душе и твердо им сообщаю:
– Я еду в этот чертов домик. Нравится это кому-то или нет. Я не позволю у меня украсть шанс все изменить! Я на все готова.
Девчонки ахают, смотрят на меня так, словно я сообщила, что пойду и сброшусь с обрыва на скалы.
– Верунь, солнышко, – тихо шепчет Катя, гладя меня по моим светлым локонам, которые далеко не золотые, как у Полины. – Ты зря слушаешь ее, но она права. Тот домик не для романтики. Соображаешь? Полина нам помогла. Вряд ли она лжет. Ты там будешь одна с ними тремя.
– Не буду, – я сжимаю кулаки.
– Ну, что ты там собралась делать? Тебе же только что все объяснили, для чего это нужно. Его дядя, возможно, вообще имеет другие планы на тебя. А Галиб, он знает об этой поездке? Он хочет?
– Знает. Я спрашивала, – отзываюсь, нервничая и кусая губы. – Я там и в самом деле собираюсь трахаться. С Галибом! Пока эти двое будут на охоте или на рыбалке, неважно, я буду с ним одна. И да поможет мне Бог, если я не получу его.
Катя с трудом выдыхает, на миг закрывает глаза.
– Но ты там будешь не только с ним, – говорит она с нажимом в голосе.
– Справлюсь! Я не дам себя в обиду. Поверь мне, – отзываюсь я, обнимая ее в ответ на дружеские и такие теплые объятия.
Разумеется, они не знают, что я уже не та скромница и стесняшка, что была пару месяцев назад. О нет! На сегодняшний день я весьма подкована. И даже некоторые вещи сама с собой попробовала. Мне понравилось. В этом смысле, благодаря Галибу, я расширила представление о себе и о своем теле. Я решила, что раз другие люди не боятся, то и мне стоит перестать. А еще – нужно пробовать. Испытывать и выяснять, что подходит, а что нет, и не волноваться, будто другие могут осудить. Это лучше, чем упускать в жизни людей, которые важны.
