Подошла к ним, посмотрела на Андрея и проверила пульс у девушки, сердцебиение. У нее на теле виднелись гематомы и рубцы. Андрей отпустил на секунду, и она повалилась мешком на тонкий слой льда у края дороги. Он потряс ее.
– Вставай.
– Она мертва, – я спокойно наблюдала, как труп из фиолетового становится красным. – Надеюсь, бригада приедет вовремя. Нам вдвоем их не транспортировать. Замечательное окончание поездки, не находишь?
Андрей, убедившись, что я права, устало кивнул.
– Пойду привезу каталку, – сообщил он, направившись к водителю скорой.
Я же подошла к лежащему мужчине, проверяя его состояние еще раз. Араб выглядел так, как будто временно стабилизировался, и это само по себе было неплохо.
– Как ваше имя? – поинтересовалась я на английском, ведь девушка кричала именно на нем.
Улыбнувшись, мужчина протянул ослабевшую руку, прикоснулся ко мне.
– Шейх Файт Ахмет Мактум.
На следующее утро мы собирались на работу второпях. Планёрка была на десять.
– Хочешь, чтобы Курумканский относился сносно, не опаздывай, – ворчала я, распихивая Андрея в бока.
– Главное, чтобы ты надеть ничего не забыла, малая, – отшучивался он, зная, как я ненавижу опаздывать.
В ординаторской Курумканский щурился, только что руки не тёр.
– Семья превыше всего, Вера Доржовна? Семейные обязанности никто не отменял.
По помещению прокатились смешки, пока мы усаживались на пустующие места. Полина покраснела.
Я же попыталась сосредоточиться, неосознанно растирая кровоподтёк от нанесённых вчерашних ударов. Моя тонкая кожа хранила любые следы, даже от негрубого воздействия. Челюсть побаливала, но синяк благодаря мази пожелтел.
Умел Курумканский подколоть.
– Что ж, продолжим. Наш вчерашний клиент. Требуется пересадка. Что там по анализам?
– Пока не подойдёт очередь в листе ожидания, хроническая почечная недостаточность и гемодиализ.
– Что ж, реципиент у нас фигура большая, – произнёс он задумчиво. – И меня не захотел. Страшно подумать, все подписали бумаги о неразглашении?
Раздались смешки, но народ закивал.
– Оно и не мудрено. Я его тоже не хочу. Как говорится, мужская особь о мужскую, сколько ни трись, толку не будет. Кто сможет доказать обратное, приходите вечером после пяти на сеновал. Обсудим премию ЮНЕСКО.
Трудно представить Батыра Хазановича, ростом в два метра, с типичными чертами бурята, по совместительству являющегося шаманом в Ольхонском районе, занимающимся чем-то непристойным. Скорее будет борьба или игра на топшууре.
– Кто был на вчерашнем фестивале, не рассказывайте мне. Ни-че-го. Боюсь, бубен не выдержит. Игорь Петрович, что по девушке?
Патологоанатом скривился.
– Умерла.
– Да вы что? Ай-яй-яй. Хотелось бы узнать, от чьих страстных объятий девица скончалась? В жизни не доверю в руки такому своих дочерей!
Он выразительно посмотрел на Андрея, а затем ехидно улыбнулся Полине. Те не смотрели друг на друга демонстративно.
– Ничьих. Судмедэксперт написал в отчёте, при торможении пострадавшая напряглась, выкручивая руль, из-за чего перекрутила позвоночник. В момент удара получила травму. Она жила, пока кровь поступала из разорванных артерий. Кровоизлияние – вопрос времени. Её спутнику повезло больше.
– Вот что и требовалось доказать, везение – вещь относительная, – продолжил улыбаться Батыр Хазанович. – А между прочим, девушка завещание составила и донор нашего реципиента.
– Как донор?
Я не смогла сдержать вопрос от удивления. Обычно если реципиент не числится в листе ожидания на операцию, не планировал трансплантаций (тем более пересадки почек), чтобы сделать пересадку, нужно попасть в лист ожидания и пожить в Москве, пока найдут подходящего донора. Нужна федеральная квота. Ещё надо иметь определённый возраст, сопутствующие заболевания и недлительный диализный стаж. Ну, это у нас дом. А это же шейх!
