Но поскольку летать сам я временно не мог, пришлось использовать его отца как посыльного, а он и был рад.
– Надеюсь, Дориван по достоинству оценит все усилия, что мы все приложили для его освобождения. – Я внимательно посмотрел на студента, а тот сразу приосанился и кивнул.
– Конечно, мистер Аймор.
– С этого дня тебе нужно быть в два раза осторожнее. Никаких оплошностей, никакого вызывающего поведения или громких поступков, чтобы не давать повода снова закрыть тебя в тюрьме, – напомнил я. – Честное слово, активность Ланселойфа в попытках удержать моих студентов под стражей уже переходит все границы.
– Мне тоже показалось это странным, – заметил Вартерион. – Толком мне никто ничего не стал объяснять. Просто – так нужно. И всё! Разве это серьёзно?!
– Не волнуйтесь, я попытаюсь разобраться в первопричинах.
Хотя, надо признать, о самой главной из них я уже догадывался. Но об этом мистеру Эсканну знать не обязательно. Всё это означало, что с Элисанной у меня снова назрел серьёзный разговор, но по возвращении в Академию я так и не смог пока с ней встретиться. Складывалось впечатление, что она меня избегает.
Я попытался побыстрее распрощаться с Вартерионом, а Доривана отправил на тренировочный плац – проводить разминку с остальными студентами. К счастью, неприятная ситуация с Исполином пока что была исчерпана, но впереди маячила ещё одна забота – Союзные Игры между тремя соседними королевствами. Они стартуют в середине первого семестра, и из всех студентов факультета нам предстояло выбрать лучших для сбора команды.
– Мистер Аймор, к вам господин Гримбер. Примете? – заглянула в кабинет Сервилия.
Я, едва взявшись за стопку писем, которые мне предстояло прочесть, снова отложил их в сторону. Визита своего сокурсника-артефактора Файна Гримбера я ждал с большим нетерпением. Части странного устройства с Островного рифта мне всё-таки удалось ему передать. Похоже, он что-то выяснил.
– Конечно!
Файн зашёл в кабинет решительным шагом, он всегда двигался стремительно и даже чуть резковато. И соображал, к счастью, так же.
– Здорово, Териан! – поздоровался он по-свойски и грохнул о мой стол довольно увесистой папкой с бумагами.
Титул, который я принял после отца, был артефактору-конструктору совершенно безразличен, и указывать ему на это было абсолютно бесполезно. Файн беззаветно любил все свои магические механизмы и устройства, был поглощён ими и поэтому всегда был немного не от мира сего. Все знакомые давно к этому привыкли и не принимали его фамильярное обращение за признак неуважения.
– Здорово, – ответил я в той же манере. – Смотрю, у тебя отличный улов.
– Не то слово! – хмыкнул Файн, поправил очки на носу и потёр лоб. Значит, совсем недавно он был чем-то очень озадачен, и это состояние у него ещё не прошло. – Сначала я не понял, к чему вообще эти трубки, ничего подобного в жизни не встречал, а потом вспомнил о том, как на лекциях нам рассказывали об одной давней разработке, которая так и не пошла в мир, потому что оказалась неэффективной.
– А подробнее? – Я заглянул в бумаги, которые Файн передо мной раскрыл.
Они все были исчерчены сложными схемами, в которых я не смог бы разобраться даже через сто лет. Зато Файн ориентировался во всём этом, как в обычном алфавите.
– Циркуляция энергии между рифтами и её использование, – вкратце пояснил он. – Похоже, эти трубки – часть одного большого и мощного устройства, которое кто-то попытался воссоздать по старым чертежам.
