И все же я не так уж сильно их жалел. Им, по крайней мере, было откуда падать. Мы же с Густавом родились, считай, на самом дне, а уже оттуда ухитрились опуститься еще ниже. Теперь только вверх… во всяком случае, так я надеялся.
– Вот, сэр, наши «кури-куллум вето», – сказал я клерку и положил анкеты перед ним на стол. – Просто прошу вас иметь в виду, когда будете их рассматривать, что мы с братом ребята опытные, бывалые. В общем, настоящие мужчины в полном смысле слова. И хотя, так сказать, нетрадиционный опыт ребят вроде нас иногда трудно изложить на бумаге, благодаря ему мы приобрели те самые качества, на которые сам мистер Алан Пинкертон обратил бы внимание, нанимая…
– Так-так. Братья, значит? – перебил пинкертон, подняв взгляд от анкет и быстро оглядев нас обоих.
Мы мало походили друг на друга, если не считать огненных шевелюр. Помимо нескольких дюймов роста и более чем нескольких фунтов веса, отличавших меня от брата, за прошедшие недели я приобрел городской облик, сменив ковбойские джинсы и сапоги на подержанный костюм и лаковые ботинки. Я зашел настолько далеко, что даже приобрел котелок. Но Старый не проявлял никакого интереса к своей внешности и по-прежнему одевался так, будто в любую минуту собирался вскочить на лошадь и загонять разбежавшихся телят.
– Да, сэр. Братья, – подтвердил я. – Хотя, пожалуй, никто не примет нас за близнецов… и слава богу.
Густав закатил глаза.
– На близнецов вы не похожи, – отозвался пинкертон, выпятив губы, так что его маленькие пушистые усики превратились в букву V. – Однако забавно. Почерк‑то у вас абсолютно одинаковый.
Брат пронзил меня взглядом, от которого полопались бы кукурузные зерна.
– Хо-хо! Вижу, вы настоящий детектив! – воскликнул я. – Видите ли, за это нам следует благодарить старую миссис Вигланд, нашу учительницу в Канзасе. Уж как она была строга насчет каллиграфии! Заставляла нас писать одно и то же предложение снова и снова, пока буквы не выглядели в точности…
– И опыта нет, значит? – перебил пинкертон, опустив глаза на бумаги, лежащие на столе.
– Не совсем такой, о котором вы спрашиваете в этих ваших анкетах. Но навыков у нас сколько угодно. Бои без правил, знаете ли. То самое, что подготавливает мужчину к работе в качестве…
Пинкертон замотал головой и продолжал ею мотать, пока я не замолчал.
– Забудьте, – бросил он. – Вы нам не подходите.
– Постойте. Не спешите так, мистер, – запротестовал я. У меня в рукаве оставалась всего одна карта, хотя я понимал, что она не ценнее джокера… в партии домино. Но я все‑таки выложил ее: – Может, у нас и нет практического опыта сыскной работы, но это не значит, что мы не в курсе, как это делается. В самом деле, за последний год мы провели научное исследование дел мистера Шерлока…
Мои речи прервал глухой удар – это пинкертон взял корзину для бумаг и взгромоздил ее на стол. Она была переполнена одинаковыми скомканными листками.
– Это анкеты только за один день, – сообщил пинкертон.
Он взял наши листки… и бросил их поверх кучи.
– Да черт возьми! – взорвался я. – Если вы никого не берете, чего сразу‑то не сказали?
Строгая девушка наконец оторвалась от пишущей машинки, однако ее взгляд говорил вовсе не: «Ну иди же ко мне», как я надеялся. В нем читалось: «Вали отсюда ко всем чертям».
Взгляд ее босса сделался еще более ледяным. Несмотря на тщедушность пинкертона, я почувствовал, что ему и самому приходилось вступать в бои без правил – и, скорее всего, выходить победителем.
