– Вот, пожалуйста, мисс Фэрмонт. Две полные ложки настойки перед сном сотворят чудо. И если вам покажется, что вы по-прежнему ощущаете беспокойство, примите еще одну днем.
– Благодарю вас, мистер Якобсон. – Открыв ридикюль, Изабелла достала несколько монет и положила их на прилавок.
– Доброго вам дня, мисс Фэрмонт. – Аптекарь кивнул и выбрался из-за прилавка, чтобы придержать для нее дверь.
Выйдя на улицу, Блэк постарался встать подле Изабеллы. Тротуары были переполнены спешащими по своим делам лондонцами, и в ту же минуту она столкнулась с достаточно крупным прохожим. Флакон с лекарством выпал из ее кулачка, подхваченный, однако, рукой в черной перчатке.
Блэк!
Распрямившись, он протянул ей склянку с опийной настойкой.
– Мне бы следовало позволить этой бутылке разбиться о булыжники мостовой, однако в том случае вы бы просто вернулись назад и заказали еще одну. Я прав?
– Да, боюсь, именно так я бы и поступила. Я просто в отчаянии. Головная боль не проходит с прошлой ночи, с тех самых пор, как я вернулась из лабиринта… – Изабелла остановилась, смущенная невольным упоминанием о произошедшем между ними. Она не договорила, молча убрав настойку в сумочку.
Он следил за ней из-за темных стекол своих очков, и Белла почувствовала, как взгляд его строгих глаз прожигает ее сквозь одежду, сквозь кожу, доходя до самого сердца. Вспоминает ли Блэк сейчас то, что случилось в лабиринте? Взволновало ли это его так же, как ее?
«Какая глупость», – бранила она себя. Ей не следует позволять своим мыслям забредать на столь опасную территорию. Страсти хороши в романах. Не в жизни. Да что же в этом мужчине такого, что с легкостью заставляет ее позабыть о своих принципах?
Сделав шаг назад, Изабелла уже приготовилась попрощаться с графом, как Блэк взял ее под локоток и удержал.
– Моя карета как раз здесь, за углом. Позвольте мне доставить вас домой, я бы хотел, чтобы вы поскорее оказались в безопасности. Эй, ты, парнишка, – подозвал он пробегавшего мимо того самого юного разносчика газет, который продал Изабелле «Таймс».
Парень остановился, его щеки раскраснелись, глаза горели.
– Вы слыхали, милорд, что герр фон Шредер мертв! Покойник! – воскликнул он. – Бегу рассказать об этом в редакции. Заполучу цельный фунт, когда первым доставлю им такую убойную новость. Говорят, мошенника многие не любили. – Парня переполнял энтузиазм. – Бьюсь об заклад, они отвалят мне больше фунта, если фокусника порешили.
Блэк придержал его за воротник, возвращая назад.
– Я дам тебе пять, если ты будешь столь любезен и перейдешь через улицу, чтобы вручить это парню в бело-синей ливрее.
– Тому, что разговаривает с Салли? – спросил мальчишка.
– Именно. – Блэк протянул разносчику свою визитную карточку. – Скажи ему, я забираю мисс Фэрмонт, чтобы отвезти ее домой. Она плохо себя чувствует. Поспеши же, – приказал он, вручая парнишке пятифунтовый банкнот. – И смотри, сначала выполни поручение, и можешь бежать куда угодно, оглашая окрестности новостью об убийстве фон Шредера.
– Прям сию минуту, милорд. – Разносчик ухмыльнулся и побежал во всю прыть мальчишеских ног.
– Сюда, мисс Фэрмонт, – скомандовал Блэк, беря Изабеллу под руку и вместе с ней обходя угол аптеки к ожидающему экипажу.
– Что имел в виду тот парнишка, говоря, будто фон Шредер мертв? – спросила она. Когда граф остановился позади нее, Изабелла была вынуждена обернуться. Блэк внимательно смотрел на что-то, но на что? Ей пришло в голову, что он уставился на фасад «Театра Адельфи», а его напряженное лицо становится мертвенно-бледным. – Милорд? Блэк, что-то неладно?
