Строитель схватил в одну руку камень и саданул им о другой, расколов гранитный блок надвое. Он повернулся к богам с половиной в каждой руке, и вот в нем уже было двадцать футов росту… нет, тридцать… нет, пятьдесят. Лицо его исказилось – теперь он совсем не походил на того чужака, что прибыл в Асгард в начале зимы, мирного и невозмутимого. Весь он стал будто гранитный утес, иссеченный и скрученный гневом и ненавистью.
– Я – горный великан, – прогремел он. – А вы, боги, – просто обманщики и гнусные клятвопреступники. Если бы у меня все еще был конь, я бы сейчас заканчивал стену. И получил бы в награду красавицу-Фрейю и солнце с луной. И оставил бы вас в темноте и холоде – и даже без красоты, чтобы согреть радостью сердце.
– Ни одна клятва не была нарушена, – сурово молвил в ответ Один. – И никакая клятва больше не защитит тебя от нас.
Каменный великан взревел в ярости и ринулся к богам, с громадной глыбой гранита в каждой руке вместо палицы.
Боги расступились, и тут только великан увидал, кто стоял там, за ними, – огромный, рослый бог, рыжебородый и могучий, в железных рукавицах и с железным молотом, которым он широко размахнулся – всего только раз – и отпустил, нацелив прямо на великана.
Молния слепяще ударила с ясного неба, глухо раскатился гром, и Мьёлльнир покинул руку Тора.
Горный великан увидал, как молот стремительно растет, с ревом приближаясь к нему, – и больше не видел уже ничего. Никогда.
Стену боги закончили уже сами – хотя надо признаться, на то, чтобы вытесать последние десять блоков в карьере высоко в горах, дотащить их до Асгарда и взгромоздить на место в своде ворот, у них ушло куда больше времени – многие недели. И да, они были совсем не так превосходно обтесаны и подогнаны, как те, которыми занимался великий строитель.
Некоторые из богов даже ворчали, что надо было дать ему еще немного доделать стену, а потом уже пусть Тор его убивает. Тор, в свой черед, поблагодарил богов за то, что приготовили к его возвращению такую славную забаву.
Странно и совсем не похоже на него, но Локи не явился пожинать славу. Никто не знал, куда он подевался, хотя ходили слухи, что в лугах за Асгардом видели некую кобылу – прекрасную и гнедую. Большую часть года Локи не показывался на глаза, а когда все-таки показался, следом за ним трусил прехорошенький серый жеребенок.
Да, и в самом деле прехорошенький – хотя ног у него оказалось восемь вместо обычных четырех. Он повсюду следовал за Локи, тыкался носом, ласкался и вообще вел себя так, будто Локи – его родная мама. Не в этом ли и было дело?
Со временем он вырос в громадного серого жеребца по имени Слейпнир – быстрейшего и сильнейшего из всех, что видывал свет, ибо конь этот мог обогнать даже ветер.
Локи преподнес Слейпнира – лучшего скакуна из всех, что живут средь богов и людей, – в дар Одину.
Многие восхищались конем Одина, но лишь отчаянно храбрый отважился бы обсуждать его родословную в присутствии Локи, и уж совсем никто не решился бы упомянуть о том дважды. Поверьте, Локи наизнанку вывернется, чтобы испортить вам жизнь, если только услышит, что вы болтаете о том, как он сманил Свадильфари прочь от хозяина и спас богов от последствий своего же собственного дурного совета. О, Локи долго помнит обиды.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
