Маринка, войдя в пустой дом свой, почувствовала, что замерзла и быстро развела огонь в камине. Как быстро летит время. Рядом с Добрыней она не ощущает ни холода, ни одиночества. А ведь такого с ней не случалось никогда. Но почему так горько ей теперь? Парень сказал о своем отъезде. Вот и пусть катится на все четыре стороны. Но она вдруг поняла, что ей совсем не хочется этого.
Из огня появился силуэт всадника, того самого, о котором он ей доверительно рассказал.
– Все, что он говорит – правда. И ты не станешь противиться, – говорил он.
– Я не знаю, кто ты и знать и не хочу, – дерзко произнесла она, – но знай одно, – ты не сможешь ни купить, ни запугать меня. Я никогда никого не любила, почему же я должна вам отдавать единственного человека, который мне дорог. Он со мной до третьего удара грома, я сделаю все, чтобы третьего удара не было.
Незнакомец расхохотался. Хохот его был таким зловещим, что даже она вздрогнула.
– Мне говорили, что ты сумасбродна, но ты еще и безумна, – произнес он, – и я тебе не завидую.
Но если он и хотел ее остановить, то получилось у него все наоборот. Такая ярость на все силы мира, против нее настроенные, возникла в душе, что она готова была себя разрушить, сжечь до пепла. Ведьма никак не могла понять, что происходит там, за гранью видимости, хотя тот миг ей был неплохо известен. Огонь – вот что было самым главным в её душе, и она никак не могла сладить с собой. Из всех стихий только огонь безрассуден и непонятен, только он оборачивает живое в пепел, он ближе других стихий магам и колдунам, и главное ее оружие – ничто не способно ему противостоять – ни вода, ни земля, ни воздух – только огонь владеет ее миром. И его она любила больше всего и больше всего опасалась..
– Киев. Воин великого князя, – произнесла она задумчиво.– Но князь, говорят, ничтожен. И с ним невозможно спорить.. Зачем же идти к такому князю, зачем вообще эта служба нужна?
И знала Маринка, что многое в этом мире остается вечной тайной. И снова появился в памяти образ того всадника.
– Скажи мне, – враждебность исчезла в ее голосе, – у князя богатырей мало что ли.
– Ни один из них для миссии нашей не подходит, – говорил он.
– Это каприз, только каприз – произнесла она, и просила о милости, хотя и знала, что это бесполезно.
На какой- то миг ей показалось, что бес ей может помочь, но по она быстро поняла, что и это неисполнимо. Простой смертный, почуяв себя бессильным, страдает и мучается. А она испытывала злобу, потому что знала, что такое сила, и как прекрасно, когда по взмаху руки твоей исполняется то, что задумано. Волк зарычал тихо и снова растянулся у ее ног.
– Мы снова останемся с тобой вдвоем, как всегда, – с грустью говорила она, – не только ты, но и я расплачиваюсь за зло, причиненное другим.
И она потрепала его по голове.
– Но перед тобой я не виновата или все-таки виновата?
Он посмотрел ей прямо в душу, и, не выдержав этого взгляда, Маринка резко отвернулась
– Не смотри на меня так, мне бы хотелось быть сильнее и могущественнее. Тогда я не поддалась бы твоим уговорам, или хотя бы смогла тебя расколдовать. Но я не могу сделать этого, я вообще ничего не могу. И от этого мне тоже взвыть хочется.
Она была уверена, что он не забыл человеческую речь и понимает то, о чем она говорит. Но в следующий момент, вспомнив смех черного волхва, Маринка резко тряхнула головой и произнесла:
