Оказавшись буквально на последней позиции, перед подножием леса, шагов за пятьсот от данного места, и возник «обидный риск не дойти» – сзади, шагов за триста, в ровную линию выстроились преследовавшие их слизняки. Сын гидры заметно выделялся из всех слизней, он, в отличие от абсолютно серо-коричневых детей, имел коричнево-зелёный окрас и значительно выше и мощнее смотрелся на их фоне.
Бом наощупь отвязал от пояса верёвку и кинул её ведьме:
– Ты теперь сама по себе.
Бим на секунду оглядел ведьму:
– Она не дойдёт, спешка вымотала её. И сражаться не сможет.
Бим грубо воткнул меч в серозём, освободившейся рукой снял с плеча мешок, висевший на лямке, и в котором, как свечки, лежали холмики, вытащил один из них.
Сын гидры медлил, увидел непонятных созданий, держащих в руках странные приспособления. Он осторожничал, принюхавшись, учуял, что невиданные приспособления пахнут смертью.
– Ты, ведьма, подумай, как использовать колдовство с толком: нам надо добраться в лес, это надо сделать вместе, поодиночке не дойдём, навалятся толпой и съедят. Договорив, Бим вытащил кол из куска земли и бросил его на серозём. Бугорок пополз к ведьме и проник в неё, оставив оболочку – шматок земли. – Вот тебе щепотку предоплаты и лови остальное.
Бим освободил ещё пару холмиков, которые вползли в Лесную ведьму через её ладонь, и бросил ей с оставшимися плененными мешок со словами:
«Перед тем, как вытаскивать кол из холмика, произнеси «отпусти», и кол отпустит твои кусочки силы».
Лесная Ведьма от дозы энергии ожила: схватила мешок и надела его, подняла землю и стала мять её в руках. Бим бросил ей в ноги колья, надеясь, что они тоже помогут ведьме, так как они были из её окружения, мира леса.
Ещё Бим подумал, что снова очередной слух опровергнут насчёт численности слизней: их было не семь, а одиннадцать.
Драться со слизнями перед предстоящим боем с гидрой не хотелось, и Бим стал стягивать с другого плеча вещмешок с сапожками от Тим-Тили-Бима, чтобы, нацепив их, схватить брата и ведьму и покинуть неприятную серую землю, но понял, что опоздал. Слизни бросились на них, и слух о том, что слизни двигаются быстрее быстрого, подтвердился.
И успели бы, если бы Лесная Ведьма не принялась удивлять: из её рук в разные стороны полезли пучки веток, расширяясь и закрывая перед слизнями путь к Биму и Бому смертельной колкостью – ветки покрывали мелкие, но твёрдые шипы, вонзающиеся в приближающих слизней; верёвка, сковывающая её, порвалась с легкостью паутины; спина стала, удлиняясь, расти вверх, преобразовываясь в ствол двухсотлетнего экзотического дерева, из ствола которого также безостановочно выползали толстенные крепыши-ветки, защищающие основу дерева и прокалывающие ближайших слизней; ноги исчезли, выкинув могучие корни, бьющиеся отростками, как плетьми, по туловищам слизней. Перевоплощение сопровождалось громким скрежетом, ненадолго оглушившим братьев.
Бим и Бом зашли по краям дерева, в которое обернулась ведьма. Дерево начало рвать ветвями и корнями пятерых приблизившихся слизней, не сопротивляющихся и не понимающих, откуда появилось это чудо, и почему им больно, и почему они умирают.
Бим успел нанести несколько разбросанных, приводящих к тяжелым ранениям ударов мечом по трём не вовлечённым в схватку с ведьмой слизнякам. После этого он, оплёванный слюной, стал терять равновесие и, поскользнувшись, свалился. Упав, продолжал отмахиваться мечом, не давая слизням себя схватить. Это было лишним и бессмысленным: раненные им мерзкие твари не в состоянии были продолжать бой, поэтому отползали от Бима, распадаясь, как холодец под нажимом вилки, на куски.
