Сказ о твоей Силе - страница 17

Поднялась волна в душе кипящим варевом, выплеснулась из глаз, изо рта оскаленного, из рук в стороны разведенных – белой световой волной схлестнулась с багровыми щупальцами Силы Дитя Мрака.

Завизжала фигура тёмная злобой брызгая, глаза вытаращила, кровью налитые, подалась телом всем и пальцами когтистыми в сторону Кеяс – сжался круг багровой Силы, почти опять стиснул две фигурки посередине. Кристалл Вогте совсем потух.

Кеяс стиснула зубы, чувствуя предельно сжавшуюся под невыносимым натиском пружину жгучей ярости и, почти забыв себя, дико заорала всем своим нутром, взорвавшись ощущением разлетевшихся вдрызг оставшихся душевных заслонок и становясь бьющим во все стороны источником ничем не сдерживаемой мощи. Как никогда свободной почуяла себя в тот миг, поняв краем сознания, каким количеством ограничений душила себя не хуже злобной Силы Дитя Мрака.

Белая энергия Кеяс начала неудержимо раздвигать тиски багровых щупалец. Вот уже настал миг, когда её сила охватила уменьшающийся островок черно-багрового сопротивления. Она оскалила зубы и ощутила сладкое злорадство, всемогущество, отзывающееся тёмным желанием уничтожать и рвать. Девушка зло засмеялась.

Вогте, увидел, как по мере уменьшения Силы Дитя Мрака, цвет её становится все светлее и светлее, стремясь к полному уходу в белизну, а чёрная зловещая фигура уменьшается. В ней начинают проглядывать черты маленькой белокурой девчушки, плачущей в ужасе. В то же время, набравшая мощи Сила Кеяс неудержимо наливается мраком, и сама фигура девушки все больше становится похожа на эбеновую статую. Он посмотрел на потухший кристалл в своей руке – магических сил, чтоб вмешаться и сдержать Кеяс не осталось. Да и простых сил немного после такой схватки. Вогте с трудом поднялся на ноги, преодолевая бьющую от Кеяс подобно сильному ветру энергию, добрел и тронул её за плечо со словами:

– Остановись! Пощади ее! Как она станешь!

Та развернулась как ошпаренная – кто посмел коснуться?! Вцепились тиски её Силы уже в старика, не разбирая, друг или враг. Затмила ярость слепая разум!

Прикосновение легкое к щеке ощутила – незримого существа ласку воздуха упругостью – пронзила память общего плавного кружения, восхищения моментом слияния жизни своего тела, звука и ветра полета. Разжались Силы тиски, светлеть она принялась, в самой Кеяс облик черного демона таять начал. С облегчением выдохнул Вогте.

Тут и понимание девушку накрыло – эта Сила и в танце со мной была. Рождала упоительность движения, вдохновенный рисунок, уникальный и неповторимый как сама жизнь. Эта мощь и есть сама жизнь, движение её. И нет страшного в том, когда она разрушает – тут уж сам исконный цикл всего сущего вершится, в котором что-то начинается, что-то заканчивается. А вот когда нет этого внутри, когда ровно всё, никак, болото стоячее с водой протухшей – вот чего бояться надо. Так как и не смерть это, после которой новое рождается, и не жизнь уже. А то, что сейчас чуть всех не погубила, чернотой налившись, дак Сила ни при чём – страха и горечи нарыв лопнул, предел случился.

На глазах окончательно посветлела бьющая из Кеяс энергия: белой стала, а там и вовсе всех цветов радуги. Мрака Дитя в девочку белокурую превратившееся, сидело, глазками голубыми хлопало, щёчки заплаканные утирало. Потом улыбнулась, радугу увидев.

– Винда! – горестно воскликнул Вогте. Кеяс, судорожно, надеясь, что успеет, ударила всей познанной мощью в свод пещеры – камень раскололся с громоподобным звуком и далеко вверху сквозь открывшуюся трещину заголубело небо.