Он, не оглядываясь, поскакал вперёд, и всадники Берингов и Вормингов вышли из толпы и с топотом помчались через луг следом за ним в сторону жилища Вольфингов. С ними поехало и ещё несколько человек, впрочем, совсем немного. Воины помнили священное народное собрание, клятву князя и тот миг, когда они избирали Оттера своим предводителем. И всё же каждый смотрел на своего соседа искоса, словно стыдясь того, что остался позади.
В мгновение ока Оттер решил про себя: «Если они поедут в одиночку, то погибнут ни за что. Если же и мы отправимся с ними, то может случиться так, что мы разобьём римлян, а если будем повержены, то, как бы трудно нам ни пришлось, убьём многих из них и облегчим Тиодольфу его задачу».
Он быстро отдал приказы воинам, которые должны были остаться у брода и охранять его, а затем, обнажив свой меч, поскакал к фронту войска. Он кричал: «Наконец-то пришло время умереть и позволить тем, кто будет жить в Марке после нас, насыпать над нами курган. Вперёд, дети Тюра, постарайтесь не растратить свои жизни впустую, враг должен дорого за них заплатить!»
Все громко и радостно закричали, и радость эта была искренней. Теперь воины уже забыли всё счастье жизни, кроме счастья, которое можно испытать в бою за свой род и за грядущие дни.
Оттер повёл своих людей вперёд и, услышав, как они топочут и громыхают по земле, следуя за ним, почувствовал, что мощь их, мощь всего войска, передаётся ему. Его старческое лицо просветлело, а тревожные морщины сами собой разгладились. Он скакал вперёд и чувствовал, как душа его молодеет, и тогда он запел:
«Моё сердце пело и плясало
Каждый день и каждый летний час
Юности, и было ему мало
Песен, хороводов и проказ.
Шли лета. Унылым и угрюмым
Не был я, и всё же никогда
Радость, что доступна только юным,
Не ласкала в зрелые года
Сердце воина. Но вот под старость
Вновь она пришла – и в жизни мне
Подвиг лишь один свершить осталось —
Умереть в своей родной земле!»
Многие слышали, как он пел, и видели его воодушевление, и, хотя лишь немногие слышали слова песни, все радовались за князя.
Скакали воины быстро, чтобы нагнать Берингов и Вормингов, и вскоре приблизились к ним, а те, услышав грохот копыт, оглянулись и, увидев отряд Оттера, попридержали коней, так что вскоре все с весёлыми криками и смехом объединились, а потом, вновь выстроившись, радостные, отправились вперёд, к бражному залу Вольфингов, к римлянам. Теперь горечь их буйства и печаль ожидающего их поражения превратились в обычную радость битвы. Точно так же неприятная закваска и грубое сусло превращаются в красного цвета чистое сладкое вино.
Глава XXIII. Тиодольф сражается с римлянами на лугу Вольфингов
Не прошло и часа после этих событий, как на дороге, ведущей из леса на луг Берингов, показались пехотинцы Тиодольфа. На возвышенности они заметили собравшихся воинов и, подойдя ближе, увидели, что некоторые из них обеспокоенно смотрят на брод и на тот берег реки, а другие в сторону леса и прибывшего подкрепления. Это были те, кого Оттер попросил дождаться Тиодольфа. Оттер дважды посылал к ним гонцов, чтобы Тиодольф мог узнать, что происходит, как только выйдет из чащи. Первый рассказал, как Оттера вынудили напасть на римлян всадники Берингов и Вормингов. Второй, который прискакал только что, рассказал, что римляне одолели готов Марки, оттеснив их от жилища Вольфингов, и те обороняются от врага на лугу между бродом и бражным залом.
