Переглянувшись, трое мужчин поспешили вниз, спотыкаясь на ступенях. Оглушённый случившимся, Пимен плёлся позади, опираясь на холодные каменные перила.
Добежав, Трофим и Ерофей подхватили останки правителя и кое-как уложили их обратно. Собрав осколки маски, наспех примяли их и водрузили на прежнее место. Уродливые трещины изуродовали глиняное лицо Юрия.
– Иди сзади! – резко бросил Пимену Ерофей. – Давай, Агашка, хватай вместо него!
Снова взявшись за рукояти, ильдеры продолжили путь.
Вскоре процессия, наконец, спустилась вниз.
У Нижнего пятака – небольшого плоского участка скалы, возвышающегося над водой, – ждал украшенный лентами челн. Он был наполнен смоченными в соке Жар-Дерева поленьями.
Рядом, в нескольких шагах, находилась металлическая жаровня с пылающим в ней красным пламенем. Возле неё, как часовой на посту, застыл юный екзерик в белоснежных одеждах, в свете заката казавшихся розовыми. В руках мальчик сжимал незажжённый факел.
Когда тело князя уложили на дно лодки, все расступились.
На нижний пятак, легко раздвигая толпу широкими плечами, протиснулся Тимофей Игоревич. С брезгливой гримассой он снял осколки глиняной маски с лица князя и передал их юноше.
Затем, взяв у подошедшего екзерика факел, поднёс его к огню.
– Да примет тебя Владыка! – прогремел посадник. – Да найдётся у тебя ответ на каждый его вопрос!
Его голос разнёсся над Радонью. Подойдя к челну, мужчина взмахнул рукой и бросил зажжённый факел на поленья. В ту же секунду лодка вспыхнула жарким, ало-оранжевым огнём.
Подоспевшие ильдеры оттолкнули судно от пятака и, влекомое течением, оно медленно поплыло вниз по реке. Яркое пламя озарило Радонь, красиво отражаясь от поверхности воды и окрашивая в красный цвет лица замерших в молчании наблюдателей.
Люди с облегчением вдохнули чистый, лишённый смрада воздух.
Ильд свершился.
***
На Радоград опустилась ночь.
Ежась от пронизывающего ветра, княжич Дмитрий стоял на стене детинца. Юноша прищурился, всматриваясь в темноту, пытаясь не потерять из виду угасающий огонёк – челн, на котором покидал этот мир его отец. Но пламя, слабевшее с каждой минутой, постепенно угасало.
Наконец, Радонская ночь поглотила его.
Ни единого чувства не отразилось на лице княжича. Молча, в полной тишине, он отвернулся, собираясь спуститься с крепостных укреплений.
Но вдруг замер. Что-то привлекло его внимание.
Подняв глаза, он внимательно поглядел на металлические маковки башен детинца. Вокруг них разливалось бледное зелёное сияние.
Что-то екнуло в груди Дмитрия. Он метнулся к внешнему краю стены и поглядел на окутанный ночной тьмой далёкий берег Радони.
Сердце мальчика замерло.
С востока, по Степному тракту к Радограду текла огненная река. Тысячи факелов, которые несли тысячи воинов.
Огромное войско приближалось к столице.
Сглотнув, юноша поспешил обратно в палаты.
Глава 5. Князь мёртв, да здравствует князь.
До самого утра Радоград был охвачен необыкновенным волнением. Весть о том, что к городу подошла большая дружина, распространилась среди жителей, как лесной пожар в жарком липене. В ту морозную ночь никто не сомкнул глаз, пытаясь понять, кто именно прибыл к столице и с какой целью.
Стража наблюдала со стен, как река огней, достигнув Радони, разливалась по её восточному берегу. Войско раскинулось лагерем – огромным, простиравшимся на север и юг, насколько хватало глаз.
Хотя представить, что кто-то осмелится взять Радоград с помощью силы было невозможно, дозорные нервничали. Боялись не штурма – все знали, что стены столицы неприступны, – больше тревожила неизвестность. С такого расстояния невозможно было разглядеть знамёна даже днём, не говоря уже о ночной тьме.
