Образ получился смутный. Все-таки воспоминания того времени уже поблекли и растворились под грузом других, более взрослых. Я помню скорее эмоции, чем картинку. Сон пытается воссоздать ее образ, но получается не совсем то.
Она была высокой, когда-то очень стройной, но, как она же сама говорила: «Эти чертовы роды» и «дочь всегда у матери красоту отнимает». Я все равно считала ее самой красивой, несмотря на то что по мнению мамы ее «разнесло». Мне просто не с чем было сравнивать. Других женщин я до семи лет я почти не видела. Совсем давно, когда я себя еле осознавала, в замок приходили какие-то слуги, но потом перестали и я больше не видела людей извне.
Во сне она стояла у плиты ко мне спиной и непрерывно ворчала и причитала. У нее была длинная толстая коса почти до попы. Но это во сне. В реальности она остригла волосы, когда мне года два было и такой косы я никогда не видела. Одета она была тоже непривычно: в какой-то старорусский национальный сарафан, который непонятно вообще откуда в моей фантазии взялся. На самом деле мать ненавидела, но всегда носила цветастые домашние халатики. Ненавидела, потому что мой папа ее: «запер дома, одел в какие-то домашние тряпки и у нее ни шикарного платья, как раньше, ни возможности в нем куда-то выйти.
Платья на самом деле были, но старые. То есть на мой детский взгляд они были почти как новые и шикарные, но для мамы обладали одним самым серьезным недостатком – она в них больше не влезала. Но и выкинуть не могла. Все мечтала, что когда-нибудь сядет на диету, похудеет и тогда…
Что тогда должно произойти я не знала.
Сейчас во сне я просто сидела за столом, не доставая ногами до пола, ждала, когда мама сготовит что-то вкусненькое и слушала ее ворчание.
Нет, конечно, она не всегда пребывала в таком состоянии. Она бывала и милой, и ласковой и вообще… мамой. Но иногда на нее нападало такое состояние, когда она злилась, била сгоряча посуду или просто стояла у плиты и тихо шипела про свою ужасную долю. Что обещали горы золотые, а поставили у плиты и запели в клетке.
С одной стороны, я была маленькой девочкой лет пяти, которая ждала завтрак. С другой – все помнила, все понимала и смотрела на эту косу с такой ненавистью, что если бы мысль была материальна, то я точно прожгла бы в спине матери дыру насквозь.
***
На следующее утро, вопреки отцовским советам, решение так и не пришло, так что я отправилась в универ, в надежде, что умные мысли возникают в голове, когда ты находишься среди умных людей.
А первой парой у нас была физкультура. Точнее Айкидо, куда я сдуру по заданию Арины записалась.
Сюрпризы начались с того, что там требовалась особая форма. Хорошо, что ничего не понимающих новичков типа меня было аж десять человек, так что я не одна была черной вороной на фоне белых красивых учеников. На занятия спортом я оделась так же, как на тренировки дома: в традиционное китайское черное ифу.
Наверное, это и вызвало законный интерес тренера. Он подошел и поинтересовался чем я занималась до этого.
Я пожала плечами. Как это обозвать? Было ли вообще у этого название? «Система отца»? «БИВ – Боевое Искусство Вольдемара?»
– Ну… всякими китайскими традиционными вещами, – нашла я самый нейтральный ответ.
Он кивнул, а потом пристально следил за мной на разминке – пока мы кувыркались, ходили на коленях и занимались прочими вполне привычными и знакомыми мне вещами.
