– Я не люблю любовные стихи, – как будто извиняясь, ответила Лара.
– Странно. Женщины обычно любят… – Тимур прикусил язык. Ой, а мастерство-то, кажется, утрачивается. Кто же говорит девушке фразы, начинающиеся со слов «Женщины обычно…».
– Продолжай-продолжай, – поторопила его Лара.
– Не буду. И я тоже не люблю любовные стихи.
– Ну вот. А как же Петрарка?
– Я должен был попытаться. Ради Лауры.
***
– Пришли фото того, что у тебя сейчас перед глазами.
– Ужин.
– Вот! Давай. Ужин отдай врагу.
– Ну а ты тут при чем?
– Ну просто покажи, – смеется она.
Тимур делает наспех фото и отправляет.
– Что это? Бутерброд?
– Он самый. Сэндвич с курицей и овощами.
– Не любишь готовить?
– Терпеть не могу.
– Я тоже.
– Как так? Женщина должна любить готовить.
Это откровенная провокация с его стороны.
– Так-так-так… – задумчиво тянет Лара. – Что еще женщина должна?
Он бы конечно мог ответить: «Ублажать мужчину в постели». Но это уже даже не провокация, а мега-провокация. И реакция может быть совсем непредсказуемая. Так рисковать Тимур не готов. Пока он раздумывает над ответом, Лара снова срабатывает на опережение.
– Я тебе больше скажу, у меня еще и бардак дома.
– Правда? – Тимур даже отставляет кружку с чаем.
– Правда. А ты любишь порядок?
– Не то, чтобы люблю. Ну, скажем так – меня в детстве выдрессировала мама. А некоторые привычки чертовски приставучи.
Она смеется. Смех у нее все-таки завораживающий.
– По-моему, это не самая плохая привычка. Давай, и я покажу, что у меня перед глазами. Хочешь?
– Конечно.
Ему приходит фото рабочего стола – угол монитора, ручка, какие-то бумаги.
– Снова отчет?
– Ага.
– А когда же ты успеваешь заниматься своими пациентами, если постоянно занята отчетами?
– А кто тебе сказал, что у меня есть пациенты?
– Ну ты же врач. У врача всегда есть пациенты.
– Даже у патологоанатома?
Тимур все-таки облился чаем. И поперхнулся. И долго кашлял в трубку.
– Ты шутишь?!
– Как может быть журналист таким легковерным?
– И все-таки ты не патологоанатом.
– Есть масса других врачебных специальностей, при которых не предполагается наличие пациентов.
– Например?
– Например, санитарные врачи. У нас в медицинской академии студентов санитарно-гигиенического факультета называли знаешь как?
– Нет.
– Ты доел бутерброд?
– Почти.
– Доедай.
Тимур в два укуса добивает сэндвич.
– И как же?
– Говночисты.
Теперь его очередь смеяться. Когда он смеялся по ночам? По ночам он или спал, или… Скучные Тимуру, видимо, раньше девушки попадались – если он по ночам не смеялся.
– Но ты не из них.
– Не из них, – соглашается Лара.
– И все же, – не сдается Тимур. – Мне интересно. Я могу быть… или стать твоим пациентом?
– Мне кажется, ты уже мой пациент, – и, пока Тимур переваривает это смелое заявление, поспешно добавляет: – Спокойной ночи, Тимур.
Твою ж мать! Ты уже мой пациент. Что это значит? Вместо того, чтобы идти спать, Тимур напряженно думает, параллельно прибирая следы нехитрого ужина. Что-то такое крутится в голове. Почему Лара сказала, что он – ее пациент? Тимур ей ничего не говорил о состоянии своего здоровья, ни на что не жаловался. В интернете и социальных сетях вроде бы не было никакой информации о том, что он, Тимур Лиханцев, чем-то болеет. Что, она поставила ему диагноз по фотографиям?
Или… Внезапная догадка озарила Тимура. Он чуть не выронил кружку, которую мыл. Психиатр? Нет, как там правильнее – психолог? Психотерапевт? До черта сейчас развелось этих «психов». Но они-то как раз могут поставить диагноз по телефонному разговору.
