Скажите, почему… Практика телеинтервью и телерепортажа - страница 22

…Но вот вернулась из командировки Эвелина Закамская, мы угнездились в какой-то пиццерии неподалеку от её дома («сегодня, редкий случай, нет утренней съёмки»), беседуем вот уже чуть ни час, пока я не спохватываюсь – у меня же заготовлен ворох совершенно конкретных вопросов, а мы тут вроде и не «на тему интервью»… Но Эвелина Владимировна так умеет говорить и так умеет слушать, что поневоле вспоминаешь изрядно заношенные слова Экзюпери о «роскоши человеческого общения». Кажется, и ей интересно со мной, но ведь наверняка так думают и все её многочисленные собеседники. Да, она интервьюер «от природы», технике жанра научиться можно, но свойство характера, свойства души – это даётся человеку от природы.

– Нет, такого, чтобы мой собеседник во время эфира выбегал из студии, у меня не случалось, – говорит Эвелина, поглядывая на экран «мобильника», на котором время от времени проступают очередные эсэмэски. – Другое дело, что собеседник может… вообще не прийти. Буквально на той неделе с одним министром мы договорились о встрече, а минут за пять до эфира мне продюсеры доложили, что того срочно вызвал президент. Передача «Мнение» состоит из двух частей, в первой получасовке идут новости и короткие реплики, а вторая целиком отдана под «интервью дня». И вот уже началась первая часть передачи, продюсер сообщает: «Кажется, может успеть заместитель министра». А я его хорошо знаю, и в ту минуту, когда на экране возникает реклама, набираю ему: «Лёша, выручай!» И, вы знаете, он-таки появился в студии – за минуту до эфира. Но, понимаете, заместитель министра – это не сам министр, у него свой круг обязанностей, на нём завязана только определённая часть работы. План беседы приходится менять на ходу, я вспоминаю всё, что знаю про его «сектор», и, главное, то, что может быть полезно, интересно зрителю – чтобы никому и в голову не пришло, что чиновник такого ранга явился к нам «затыкать эфирную дырку». Мой собеседник, конечно, мгновенно понял ситуацию и здорово мне помог, сам, без наводящих вопросов, сообщая новые для зрителя сведения. Недаром различные информационные агентства в этот же день принялись цитировать данные из нашего интервью. Кстати, для меня это показатель того, насколько успешной была передача.

– А ведь здесь мог бы интерактив выручить, вы бы спросили, что зрителю хотелось бы узнать, и он… – начинаю я, но Закамская качает головой:

– Нет, от интерактива мы отказались ещё тогда, когда задумывали передачу «Мнение». Я считаю, что интервью интересно «в чистом виде», когда беседа идёт естественно, логично. Вот вы спрашивали, как я строю драматургию интервью. Да никак. То есть заранее – никак. И только в ходе разговора выясняется, на какую вершину он заберётся и чем закончится.

Тут опять я вынужден предупредить читателей: не воспринимайте все приёмы «классиков жанра» как руководство к действию. Закамская провела сотни интервью и может себе позволить «вышивать без канвы», но вначале-το она, конечно же, ещё как продумывала ход беседы, с чего начать, на что вырулить, чем закруглить.

– А если уж говорить о всякого рода неожиданностях, – продолжает Эвелина Владимировна, – то вот вам сравнительно недавний пример – встреча с Баклановым.

– Я как раз про неё и хотел спросить, из всей серии про ГКЧП это интервью оказалось самым коротким.

– Так его и вообще могло не быть! Мы приехали к Олегу Дмитриевичу, поставили камеру, свет, а он вдруг заявляет: «Я про ГКЧП говорить ничего не буду. Давайте про космические исследования».