Сказители - страница 16

– Чтобы отблагодарить тебя за то, что ты заботился обо мне все эти годы, – ответила я.

– Ты ничего мне не должна, – сказал он. – Все, что я сделал для тебя, было для меня счастьем, и этого вполне достаточно. Не пытайся связать нас ненужными и сложными узами. Если ты ощущаешь необходимость подарить мне что-то, я бы предпочел, чтобы это был акт дарения дарения ради, а не потому, что ты ждешь чего-то взамен.

– Но тогда я не желаю жить собственной жизнью, – запротестовала я.

– Твой дух цепляется за вещи, находящиеся вне тела, в котором он обитает, – задумчиво сказал отшельник. – Скоро меня не станет. Что же ты будешь делать тогда?

– О чем ты говоришь! Если ты меня покинешь, тогда я хочу уйти вместе с тобой.

– Это невозможно, потому что ты бессмертна. Твой дух обречен вечно жить на этой земле. Оттуда, куда я собираюсь уйти, духи изгоняются и освобождаются от всех своих прежних уз. Ты не можешь уйти со мной, потому что твой дух неуничтожим. Ты это понимаешь?

– Но я когда-нибудь погибну?

– Тебе придется умереть и снова возродиться, – ответил он. – А чтобы все прошло успешно, в момент перед самой твоей смертью ты должна будешь направить свое сознание, сердце и душу на цель твоей следующей жизни.

Затем отшельник поведал мне, что у него есть пучок трав. Эти травы могли освободить меня от боли и страданий бессмертия, и ввести мой дух в цикл жизни и смерти. Однако отшельник отказался отдать мне их, пока я не смогу сказать ему, почему я хочу возродиться и с какой целью.

Много десятилетий тому назад я отложила все эти вопросы в долгий ящик. Я была вполне удовлетворена своей тогдашней жизнью; жизнью в теле оленя, каждодневным обществом отшельника в пещере Пхра Нгам. И все это время, с каждым днем, наши узы все крепли и крепли. Я видела, как грациозно и гибко движется его человеческое тело, как цепки его подвижные руки и как крепка их хватка, и представляла себе, как было бы замечательно, если бы человеческое тело было столь же подвластно и мне. Я бы смогла тогда лучше о нем заботиться, а это и впрямь было моим единственным желанием: возродиться в виде человеческого существа, чтобы я могла заботиться об отшельнике всю свою оставшуюся человеческую жизнь.

Во мне возникло странное чувство. Это случилось, когда я вышла из пещеры поохотиться возле ручья. Я была счастлива до того момента, покуда мое сердце не ушло вдруг в пятки. Я стояла возле ручья. Что я только что потеряла? Да вообще-то ничего. Ничего не пропало, скорее, меня охватил страх утраты – потери кого-то. И из этого семени страха и тревоги выросло мое волнение: незнакомое лихорадочное ощущение, родившееся, надо признаться, из любви, которую я испытывала к отшельнику. Обескураженная перспективой его потерять, я стояла у ручья и плакала.

Я пребывала в плену этого ощущения довольно долго, и оно лишило меня аппетита днем и сна ночью. Я не хотела покидать пещеру, ластясь к отшельнику всякий раз, когда он оказывался подле меня. С той самой поры я ловила каждое его движение, сколь бы незаметным оно ни было.

И вдруг в самый обычный, похожий на любой другой, день он исчез. Сначала я не осознала, что он, возможно, не вернется, но со временем стала изнывать от тоски. Дни превращались в недели, в месяцы, в годы, а от него не было ни слуху ни духу. Время летело, и вдруг настал день, когда в пещере появился монах, который искал место для отдыха. Я поспешно ускользнула в соседнюю пещеру и спряталась там, но была настороже. После того дня в пещеру стали прибывать другие монахи. В конце концов они затеяли строительство монастыря, который впоследствии стал известен как Храм пещеры Бодхисатвы, Ват Тхам Пхра Пхотхисат.