Сказители - страница 23

Вот что произошло. Я примкнула к восставшим, мы двигались ко дворцу. Всего нас было около двух тысяч человек – из Накхон Ратчасимы, Накхон Найока, Лопбури и Сарабури. Мы шли днем и ночью, слушая не только истории о принце Пхра Кхване, но и истории о нынешнем короле, которого, как мне сказали, звали король Сыа. Коварный и отчаянный, под стать своему имени, которое означало «тигр», король Сыа был известен своей силой и харизмой. Согласно этим историям, он был бастардом покойного короля Нарая и, как и его отец, знал толк в магии и был способен летать по воздуху и укрощать различных диких зверей. Он был распутником, который любил держать акул в неволе и скармливать им еще шевелящиеся тела неугодных ему людей. Говорили также, что в молодости он осмелился ударить Чао Пхрайя Вичайена – западного придворного и фаворита короля Нарая, также известного под именем Константин Фалькон[37], – ногой прямо в голову. Впоследствии этого иноземца уличили в государственной измене: и тогда удар короля Сыа был истолкован как предупреждение будущих проступков этого придворного. К концу правления короля Нарайа наплыв посланцев с Запада вызвал широко распространившиеся страхи, что буддистское королевство Сиам будет обращено в христианство. В связи с чем король Петрача[38], преемник короля Нарая, изгнал из королевства всех западных посланцев. Однако когда король Петрача заболел, его вице-король, некто иной, как король Сыа, воспользовался этой благоприятной возможностью и сверг принца Пхра Кхвана.

Тесно сбившись вместе, мы слушали эти истории, завороженные ими от начала до конца. Мы все ощущали пыл и гнев, клокотавшие, охватывавшие нас изнутри, и вдохновлялись делом, благодаря которому мы ощущали себя единой плотью и кровью. И на следующее утро мы, обуянные ярой решимостью, вошли в столицу Аютии.

Вскоре мы достигли моста, ведущего прямиком ко входу во дворец. В городе стояла невозмутимая тишина, словно никто и не знал, что надвигается восстание. Принц Пхра Кхван остановил слона и наскоро посоветовался с приближенными, прежде чем отдать приказ о штурме. Мы ринулись через мост, к дворцу. Вдруг мы услыхали гром пушечного выстрела со стороны форта над городской стеной, и принц Пхра Кхван, уже мертвый, низвергся со своего слона. На мгновение мы опешили. А потом наши ряды охватила паника. Те, кто маршировал к вратам дворца, не сбились с шага, те же, кто еще не пересек мост, оцепенели.

Кое-кто лишился рассудка вместе с тем, как принц Пхра Кхван лишился жизни. И тут же охранявшие дворец солдаты бросились в атаку и захватили наших слонов и оставшихся командиров наших войск. Жители деревни, поднявшие свои мечи, чтобы сражаться, были убиты; прочие же бросили оружие в знак поражения.

Я находилась в гуще толпы и еще не перешла через мост, когда до нас дошла весть о смерти принца Пхра Кхвана[39]. Как только стоявшие рядом со мной люди увидали выбежавших из дворца солдат, они тотчас удрали. Сначала я была обескуражена, но потом решила бежать следом за ними.

Я вернулась в джунгли, где мое сердце вновь обрело покой. Привычный мир перевернулся. Я мельком увидала столицу и была заворожена красотой ее храмов и дворцов, но ужаснулась при виде солдат, разверзнувшегося хаоса и окружившей меня смерти. В тот миг мои волосы полностью побелели. Вы можете в такое поверить? Потом я вернулась в свою хижину на берегу реки, где жила до попытки восстания. Много времени прошло, покуда мои волосы вновь не обрели свой обычный цвет. Я все еще помню тот день, когда они опять почернели. Это случилось, когда небеса на западе побагровели, будто день вдруг сменился ночью. Небо обрело призрачный, зловеще-кровавый цвет, словно солнце воспламенило землю и взметнулось искрами в небесную высь. А вскоре после этого джунгли наполнились людьми, бежавшими из окрестных деревень, схватив с собой детей и пожитки.