Сказители - страница 30

Вот что я вам скажу: ствол Золотого Тикового дерева был безупречным. Я видела его своими глазами в ту ночь, когда повстречала плачущую женщину. Когда бревно вытащили из реки, оно было искривлено от условий, в которых находилось долгие годы. Высохший голый ствол повредили долгое пребывание в воде и время. Это вполне естественно, что свежая древесина уродуется при усушке, а ведь нашли бревно спустя 170 лет после его затопления. Так, люди начали выдумывать всякие небылицы про плачущую женщину, и записали в хрониках, будто ее дерево всегда было таким уродливым. Это вам кажется честным?

А вот что я думаю. Позвольте мне вам сказать, что легенды, которые люди рассказывают о Сао Хай, сплошь выдумки. Вы сами можете выбирать, чему верить, но да будет вам известно, что женщина Золотого Тикового дерева и я пострадали от схожих обстоятельств, и я чувствую, что вправе говорить за нее.

На рассвете, когда первые лучи стали пробиваться сквозь листву деревьев, я спустилась к берегу и нашла брошенную лодку. Как и сказала мне женщина Золотого Тикового дерева, она стояла там довольно давно и была опутана толстыми вьющимися стеблями. Убрав их, я перевернула лодку, чтобы посмотреть, в каком она состоянии. Она казалась скорее старой, чем сгнившей, и рядом лежало прочное весло, которое выглядело так, будто с его помощью я вполне могла уплыть далеко отсюда.

Я дотащила лодку до реки Пасак, молча попрощалась с Золотой Такхианской женщиной и залезла внутрь. Я помолилась священным существам, прося их уберечь меня от невзгод и направить меня в тихое и безопасное место. Еще я помолилась Ганге, духу-хранителю реки Пасак, попросив перенести меня в какие-нибудь изобильные и благополучные земли, где я могла бы жить, не зная недугов. Я оттолкнулась от берега и поплыла вверх по течению.

Проведя полдня на реке, я заметила, как медленно менялся окружающий пейзаж, как на смену деревушкам и городкам пришли изумительные и таинственные с виду чащи древних лесов. Река текла неустанно, и ее течение постоянно менялось: я попадала то на застойное глубоководье, то на мели, то в бурливые водовороты, река изгибалась и разливалась под стать окружающей местности. Солнце палило нещадно, но от джунглей исходила живительная прохлада, оглашавшаяся тигриным ревом, фазаньим курлыканьем и криками мартышек и гиббонов. Мое сердце переполнялось радостью, когда я слушала эту какофонию лесных существ. Я ела бананы, срывая их связками, и пила чистейшую вкусную воду прямо из реки. О, вы даже не можете себе представить, каким свежим было все, что меня окружало!

Но сколь кратким был тот благостный момент! Вскоре я услыхала исполненный боли крик, донесшийся с берега. Из лесной тени показалась фигура. Это был молодой мужчина, бежавший так, словно за ним гнались. И, похоже, он был серьезно ранен. Он крикнул мне, прося о помощи, сказав, что не желает здесь умереть и хочет вернуться на родину. Он заверил меня, что хороший человек и что он будет мне благодарен по гроб жизни, если я ему помогу. Услыхав его мольбы о помощи, я не могла поступить иначе, кроме как направить свою лодку к нему. А он сбежал с холма прямо на берег и запрыгнул в лодку так поспешно, что она чуть не опрокинулась. Он упросил меня грести побыстрее, потому как его преследовали люди, покушавшиеся на его жизнь.

– Скорее, женщина! Нам нужно сейчас же отчалить! – вскричал он. И как только я выгребла на середину реки, он рассыпался в благодарностях, после чего потерял сознание.