Сказители - страница 42

Я не ушла из леса; напротив, я поселилась прямо на опушке, где он граничил с поселком – сегодня это место называют водопадом Муак Лек. Я выстроила себе скромную хижину, еда и вода были в избытке и в легком доступе. Эта беременность протекала совсем иначе, чем прежние две: мой живот вырос таким огромным, что я боялась, как бы он не лопнул. Предродовые схватки были ужасно болезненными. Я чувствовала, как ребенок яростно сучит ногами и толкается в моем чреве несколько недель, покуда наконец не родила. К моему удивлению, это была двойня – оба мальчики. Старший казался худышкой по сравнению с пухленьким младшим. Появление близнецов объяснило мне, почему, вынашивая их, я испытывала такую боль: они ссорились друг с дружкой с самого начала, задолго до появления на свет.

Я отерла слизь с их глаз, носиков и губ. Когда я перерезала пуповину, они заплакали, и их пронзительные вопли разнеслись по всему лесу. Их крошечные конечности содрогались. «Ну, хватит, хватит. Я же не отрезала вас от себя! Вот, берите, сосите мою грудь!» Я смотрела на двух младенцев, на двух живых существ, которых я родила, и думала: это мои дети.

Я растила их, не дав никаких имен, покуда им не исполнилось два или три года. Я называла старшего Дэнг, красный, а младшего Дам, черный, в соответствии с оттенками их кожи.

Как-то здесь появилась группа людей, которые хотели проинспектировать опушку леса. Они не были похожи на местных жителей, которые частенько бродили по лесу в поисках съедобных растений, а казались скорее взбудораженными, словно искали что-то определенное. Приблизившись к моей хижине, они довольно учтиво поприветствовали меня, но вести, принесенные ими, были совсем нерадостными. Они сказали, что я больше не могу здесь оставаться. А когда я поинтересовалась, почему, ответили, что эти места не предназначены для проживания и что мне придется переселиться в жилую зону и стать частью местной общины. Я сказала им, что никогда не была частью какой-либо общины и что всю жизнь прожила в лесу. Но они отказались меня слушать. Они настаивали, что это место граничит с национальным парком – густым лесом с дикорастущими растениями и дикими животными, которые нуждаются в защите от человеческой деятельности. Еще они сказали, что прямо на том месте, где стояла моя хижина, планируется разбить ботанический сад, и людям доступ сюда будет запрещен. Я принялась с ними спорить, заявив, что всю жизнь жила среди духов леса и гор, но они были непреклонны.

– Да кто вы такие, что указываете, как мне поступать? – возмутилась я. И они сказали, что государственные чиновники.

– И какого же государства?

– Тайского государства.

– Что еще за тайское государство? Мы же в Сиаме, разве нет? Эта земля принадлежит королю Сиама, нет?

На эти слова они только рассмеялись и ответили, что эта земля, быть может, еще принадлежит королю, но теперь государство имеет над ней власть. Они сообщили мне, что Сиам изменил название на Таиланд, и стали потешаться над моим невежеством, говоря, что я слишком долго прожила в лесу.

Ну, поначалу меня не слишком интересовало, изменил Сиам свое название или нет, поскольку здешняя земля осталась такой, какой была всегда. Впрочем, изменилось не только название страны, но и управление ею. Лесные угодья сменялись расширявшимися жилыми массивами, причем так стремительно, что уцелевшие лесные зоны требовали защиты и сохранения. Я считала себя частью джунглей, но имела человеческий облик, и у меня были два человеческих детеныша, так что я была вынуждена покинуть свой дом, чтобы влиться в человеческое общество. Мое тело не было связано никакими узами ни с чем, кроме как с моим близнецами.