– Елка нуждается в спасении?!
– Дракон, неужели ты думаешь, что та сила остановится на похищении жителей и подмораживании Елки. Надо готовиться к худшему и начать вспоминать прямо сейчас. Я вот что думаю, Дракон, – сказал, немного поразмыслив, Дед Мороз, – опиши-ка мне еще раз, как шестьдесят лет назад, весь тот вечер в подробностях. А чтобы тебе помочь, я приготовлю Напиток памяти.
Он налил квасу, бросил туда пару щепоток из мешка, похожих на сахар, и усиленно подышал на кружку.
Почтальон собрался с мыслями, пригубил напиток и заговорил:
– Я был тогда подмастерьем старика Полоза, который в то время отходил от дел, а я эти дела принимал. Он еще днем разобрался со своей партией, а основную часть писем оставил мне на вечер. (Как вы помните, я днем разносил письма на другие елки). Когда уже начало смеркаться, я как всегда нашел его внизу зависшим над харчевней отца Бегемота, как бишь его звали Гипа…, Гипу…
– Гиппопотам, – уточнил Дед Мороз.
– Точно, ваше величество. Полоз присоединил к моей пачке свою, и я скорее бросился работать. Я помню, что торопился, потому что хотел посмотреть на Состязание, которое должно было состояться ближе к ночи. К сожалению, писем оказалось больше, чем я думал, к тому же, народу в домах было мало (многие ушли на Состязание), поэтому я просто заполнял почтовые ящики, и даже не с кем было перекинуться парой словечек. Когда настроение мое окончательно испортилось, (а Состязание, видимо, подходило к концу) я полетел относить последнее письмо на самый край жилой части Елки. Вы наверняка помните, к кому я отправился.
– Конечно.
– Да. Сова уже тогда была отшельницей, но жила она тогда над Северным лесом ближе к верхушке дерева. Она с радостью приняла послание от своего двоюродного брата Филина и предложила мне остаться на чай. Я не раздумывая согласился: настроение у меня было паршивое, адресаты на тот момент закончились (Состязание по времени тоже), так что торопиться уже было некуда. Поэтому я протиснулся к окошку домика, из которого Сова выдала мне самую большую кружку, какая у нее имелась в хозяйстве, и добавила к ней мешок пряников. О чем мы тогда говорили с Совой, я не помню, но, скорее всего, об убранстве Елки. И вдруг на полуслове она замолчала и стала прислушиваться.
«Что стряслось, госпожа Сова?» – спросил я.
«Слушайте».
И я почти сразу услышал резко возрастающий гул. Через несколько мгновений Елка затряслась.
«Землетрясение», – пролепетала Сова.
«Земле… что? Слушайте – резко проговорил я, – забирайтесь-ка ко мне на спину, ваш домик становится небезопасным».
Сова проворно последовала моему совету, и я стрелой взмыл в воздух. Отлетев на расстояние видимости всей Елки, мы увидели и услышали, что ее центр потрясают какие-то страшные взрывы, сопровождающиеся Деда Мороза, то есть вашими возгласами. Не теряя ни секунды, я бросился на ваш голос. Наверное, дальше вы помните.
– Продолжай, Дракон.
– Хорошо. На подлете на нас повеяло холодом, и тут в отдалении мы увидели, как вы гоните Посохом что-то, походящее видом на сжатую в спираль метель, некий вихрь, притом вокруг этого вихря мелькали… Елки-иголки – все сходится!
– Да, то, что происходит последнее время я-явно, – протянул Дед Мороз, – имеет непосредственное отношение к тому, что происходило тогда.
– Вихрь постоянно взрывался вспышками, опаляя ветки вокруг себя, а вы прыгали (видимо, из-за этого Елка так и тряслась) и размахивали руками, выкрикивая какие-то заклинания. Вперемешку с ними я чудом различил пару фраз, явно предназначавшихся для меня.
