– Ладно, исправляюсь и вношу необходимые коррективы. Извольте отвечать развёрнуто и внятно. Но сугубо по делу.
– Есть, по делу, – покладисто вздохнул Пётр Петрович. – Не всё, однако, так просто – с «приневской» частью парка. Вернее…
– Ну-ну, продолжайте.
– У покойного Михаила Абрамовича по той части парковой территории была разработана целая комплексная Программа – по коренной, современной и масштабной модернизации. Включая и «американские горки» последнего поколения, и элементы «Диснейленда», и даже трёхэтажный (спрятанный за деревьями парка), гостиничный комплекс с залом для модного нынче фитнеса. И все основные согласования-разрешения были уже получены. И уважаемые инвесторы были найдены… Но тут, как назло, неожиданно выяснилось, что рассматриваемые территории имеют очень важное культурно-историческое значение. Мол, именно рядом с руслом Невы на территории «Бабушкиного» парка располагаются (под землёй), развалины старинных дач неких важных вельмож, живших во Времена Екатерины Второй. Петиция какая-то всплыла, написанная – якобы – прямыми потомками упомянутых выше вельмож. Районные чиновники, естественно, тут же испугались, засомневались и – в конечном итоге – Программу Михаила Абрамовича «заморозили» на неопределённое время, мол, сперва надо провести тщательные археологические исследования. Сейчас готовят пакет документов на проведение соответствующего тендера. Бюрократия махровая, короче говоря.
– С этим – всё понятно, – одобрительно покивал головой Яковлев. – А что покойный директор парка позабыл – сегодняшним вечером – в его заброшенной части? Причём, со спущенными брюками? А?
– Дык…э-э-э…
– Отставить – сопли зелёные жевать! Отвечать чётко и однозначно. Причём, желательно, чистую правду. Во избежание привлечения к уголовной ответственности за дачу ложных показаний.
– Не сажайте, пожалуйста, меня в тюрьму, – состроив жалостливую гримасу, попросил заместитель директора. – Я уже старенький и больной… Что же касается вашего последнего вопроса, – смущённо шмыгнул носом. – То так отвечу. На свидание с женщиной Михаил Абрамович отправился в дальнюю часть парка.
– Кто такая? Фамилия, имя, отчество?
– Честное слово, не знаю. Миша сказал, что она на заводе «Пролетарий» работает. Вернее, в коммерческой организации, которая арендует помещения на территории «Пролетария».
– Название организации?
– Кажется, ОАО «ДорНии».
– И кто бы сомневался? – многозначительно посмотрев на Федосеева, хмыкнул Сергей. – Тесен наш многогрешный и призрачный Мир. Ох, как тесен… Что ещё покойный рассказывал про свою пассию?
– Простите…э-э-э, не понял?
– Про свою любовницу, я имею в виду. Что он вам рассказал?
– Ну, Миша говорил…, – стыдливо покраснел Пётр Петрович, – что она…м-м-м, очень аппетитная. Ещё необузданная и умелая – в плотских утехах. Всякие хитрые сексуальные позиции знает. Вот.
– Когда они начали встречаться?
– Думаю, что совсем недавно. А в нашем парке, скорее всего, в первый раз.
– Значит, сегодня – в конце рабочего дня – Михаил Абрамович отправился на свидание со своей страстной любовницей, в офис больше не возвращался и вам не звонил?
– Почему – в конце рабочего дня? Миша ушёл примерно в одиннадцать сорок пять. Да, больше он не возвращался и не звонил. А, вот, я ему – несколько раз. Но он не отвечал.
– При трупе директора парка мобильного телефона не обнаружено, – встрял в разговор эксперт Феофаныч. – Очевидно, убийца унёс его с собой. В том смысле, что унесла.
