К ней-то и направил свои стопы новый полноправный член подгорной общины.
Посетителей в корчме почти не было, если не считать завсегдатая пенсионного возраста, с утра и до вечера мусолившего в своём углу единственную кружку лёгкого пива. Дневная смена была ещё в забоях, а вечерняя уже разошлась по домам готовиться к началу трудовой вахты. Прислужница, протиравшая за стойкой посуду, неприязненно посмотрела на вошедшего: молодого шалопая знали все. Деловито прошествовав через зал, он уселся на скамью и широким жестом стряхнул со столешни несуществующие крошки. Прислужница фыркнула, но всё же подошла.
– Чего желаете откушать? Пиво несовершеннолетним подаётся с разрешения родителей!
Молодой гном неторопливо, с самой что ни на есть господской манерой, повернул к ней голову и повелительно произнёс:
– А ну, девка, позови хозяйку!
– Что-о? – попробовала возмутиться та на правах старшей по возрасту.
– А ну, живо! – он протянул руку к форменной юбке, норовясь сорвать эту часть её туалета.
– А-ай! – взвизгнула прислужница и опрометью бросилась вон!
Вскоре из глубины подсобных помещений послышались шаги.
– Это кто же у нас объявился в качестве возмутителя спокойствия? А-а, Дарик! И что же тебе неймётся так срочно меня увидеть? Возникли жалобы? Может, мои девочки отказали тебе в еде, или криво подают на стол ячменные лепёшки, или жадничают с пивом для несовершеннолетки?
– Нет-нет! Нет у меня к ним претензий! И, кстати, сегодня у меня прошла инициация.
– Значит, ты теперь взрослый! И у тебя праздник?
– Именно так, и мне хочется, чтобы Вы обслужили меня сами: девочки в данном случае мне не подходят!
– Что же тебе подать? Есть несколько видов салатов, седло молодого барашка, трюфели в мясном бульоне…
– Спасибо, я сыт, – перебил хозяйку молодой гном.
– Так чего же ты желаешь?
– Я хочу, чтобы Вы покрепче обняли меня через поясницу и проводили наверх вон по той лестнице!
Мгновение хозяйка оценивала откровение юнца, потом весело расхохоталась:
– Выпей пива, сколько потребуется, чтобы начали заплетаться ноги, и я обязательно провожу тебя наверх!
– Э-э, нет! Я заплачу за три-четыре кварты, но предпочитаю оставаться трезвым!!
Хозяйка опять рассмеялась и кликнула прислужницу. Когда та опасливо приблизилась, кивнула в её сторону:
– Плати! И поднимайся. Я скоро приду!
Прежде чем подняться вслед за своим юным гостем, хозяйка отдала несколько распоряжений.
– Я не надолго. Вечерний наплыв посетителей начнётся часа через два-три. К тому времени я освобожусь, но если что – управляйтесь сами: вы всё знаете.
Однако не спустилась хозяйка в зал ни через два часа, ни через четыре. Вскоре, после того как за ней закрылась дверь, в зал стали доноситься первые стоны. С определённой периодичностью стоны продолжались всю ночь напролёт, сначала чуть сдерживаемые, потом более откровенные и, порой, переходящие в неистовые крики. Посетители вопрошающе поглядывали на прислужниц, но, видя их подчёркнутую невозмутимость, перестали обращать на это внимание.
Хозяйка спустилась в зал только утром, когда там осталась лишь пара посетителей из тех, кто в силу естественных причин не смог убраться домой и спал, сидя на лавке, положив голову на руки, руки – на стол. Куда делся её юный друг, девушки не знали. Выглядела она уставшей, но весьма довольной: на лице цветёт отрешённо-загадочная улыбка, взгляд направлен далеко за пределы окружающего, общее выражение доносит ощущения счастья и неги.
