А весной, когда старенькая школьная медсестра Марь Васильна повела их на медосмотр в поликлинику, Юрка почему-то грохнулся в обморок. Его долго приводили в себя нашатырем и водой, назначили успокаивающее и витамины и отправили на неделю домой. Только гораздо позже признался он Толяну, что тогда в больнице увидел того самого сатану, который утащил Серегу. С этого дня Юрка немного заикался, и очень стесняясь, совсем замкнулся в себе. Дружба с Толяном постепенно сошла на нет.
Об исчезновении мальчика вскоре все вроде как забыли, так как случилось еще одно жуткое происшествие. Почти в центре поселка глубокой ночью сгорел дом. Всякое бывает, конечно. Но в этот раз на пожарище нашли два обгоревших трупа со следами насильственной смерти, следы борьбы и обыска. Погибшими оказались мать и дочь, местные врачи. И это наводило на размышления.
В таких небольших поселках интеллигенция испокон веков пользовалась всеобщим уважением. Никому бы и в голову не пришло причинить им вред. Да и воровать-то у них по большому счету было нечего. Жили, как все, а дом хоть и имели двухэтажный, оставшийся от предков, тоже врачей, но небольшой и порядком запущенный. Сами дамы на местном фоне не выделялись шикарной одеждой или драгоценностями. Обе были суховаты, резки. Тесной дружбы или мало-мальски приятельских отношений ни с кем не поддерживали. Зато слыли очень талантливыми и самоотверженными докторами.
Попасть на лечение к ним было залогом успешного исцеления, они брались даже за самые безнадежные случаи. Не считаясь со временем и усталостью, могли по несколько суток не отходить от больного. Возраст, статус и благосостояние значения не имели. Врачи с маниакальным упорством боролись за жизнь пациента подчас непонятными методами и почти всегда побеждали. Конечно, радостные родственники пытались потом отблагодарить спасительниц. И всегда получали холодную отповедь. Кроме того, выхватив человека из лап неминуемой смерти, они тут же теряли к нему интерес. Их считали немного чудаковатыми, но многое прощали за несомненные заслуги. Зато среди коллег, понятно, большой любовью они не пользовались, хотя и упрекнуть их было не в чем.
Следствие долго ломало голову, но так ни к чему и не пришло. Если злодеи и оставили какие-то следы, огонь их уничтожил. Несколько лет добротные кирпичные стены с черными следами копоти немым укором стояли на красивой зеленой улице, как-то не находилось желающих приобрести злополучную усадьбу. Даже само место стало пользоваться недоброй славой.
Всего этого в подробностях не знала семья, переехавшая в более мягкий климат откуда-то с Севера и вскоре дом перестал пугать припозднившихся прохожих темными провалами окон, преобразившись в нарядный особнячок с веселыми кружевными занавесками, обнесенный высоким глухим забором. А соседская ребятня, зная, когда хозяев нет дома, дразнила их огромную (судя по голосу и топоту) злую собаку, свободно бегавшую по территории.
Глава 5
Недолгое счастье
1653 год. СЕНТ-ЭТЬЕН. ФРАНЦИЯ
Когда часы на Ратуше пробили полдень, Габриэль выпустил пациента и запер дверь, а Элайя поднялся к дочери. Через некоторое время спустился в свой подвал. Там он осторожно вынул из-за пазухи маленькую колбочку с еще теплой кровью и, аккуратно сложив плотный кожух из коровьей шкуры, поднес лампу к большому коробу. Дрожащий огонек отразился в зрачках врача и матовых стенках ящика. Элайя удовлетворенно хмыкнул, пожевал губу и, отмерив пипеткой нужное количество крови, выпустил в воронку. Проследив путь красных шариков, доктор снял воронку и вынул длинную витую трубку, положил их в таз с водой. Аккуратно прикрыл ящик и пошел обедать.
