Успокоившись, он продолжил:
– А если говорить не о кладбищах, а о повседневной жизни, то как же ясновидящие с гадалками?
– Ой, этим шарлатанам уже давно никто не верит, – махнула рукой девушка.
– Странные вы, люди, – протянул задумчивый голос. – Верите всяким сказкам, отрицая реальную силу тех, кто живёт рядом с вами. С этим миром что-то не так… – последнее было сказано явно с досадой.
Лёгкий ветерок подул с востока. Вергилий сделал глубокий вдох, и поторопил свою спутницу:
– Идёмте скорей, вам уже немного осталось, да и рассвет уж совсем близок.
Эти слова взбодрили Кристину. Она и не заметила страшного посыла в его словах.
Пройдя ещё немного, спутники, наконец, вышли на финишную прямую.
– До ворот рукой подать. Без меня, надеюсь, дойдёте?
– Знаете, Вергилий, а вы были правы. Мёртвых не стоит бояться, они ведь больше ничего не сделают. Это живые обманывают, убивают и ломают жизни. А вы такой интеллигентный и вежливый…
– О нет, Кристина. Я совсем не такой. Вы бы это поняли, знай вы меня при жизни.
От удивления Кристина обернулась, но никого не увидела, и через секунду была ослеплена первыми лучами утреннего солнца. Свет становился всё ярче, и в какой-то момент начали прорезаться голоса:
…в сознании…
…состояние не стабильное…
…пульс слабый…
…фибрилля…
…разряд…
…разряд…
…её теряем…
…разряд…
…разряд…
Темнота…
Внезапно перед Кристиной возник уже знакомый силуэт.
– Вергилий? Как вы здесь оказались?
– Вопрос в том, Кристина, – он указал под ноги своей знакомой, – как сюда попали вы?
От удивления, что её поступь не оставляет на снегу следов, девушка взвизгнула и в тот же миг осеклась:
– Ой! Простите. Вы же просили не тревожить усопших.
– Видите ли. Когда упала моя монета… в общем, не знаю, как вы этого не почувствовали, но вас тоже задело.
Сторож расплылся в приветливой улыбке, и, приспустив круглые очки, подмигнул мёртвыми глазами.
– «Застыли каменные стены подземелья. Слышны повсюду крики ужаса и плач»1. Обожаю эти строки. Хотя, к делу они не имеют никакого отношения, – помотал головой хозяин дома, в подвале которого вот уже который час велась пытка исповедью.
– Ну, посмотри. Какое тут, к чёрту, подземелье? Вполне себе культурный подвал. Не стерильно, конечно, но чем богаты…
Прислушавшись к писку, доносившемуся откуда-то из-за стен, молодой человек довольно вздохнул. Он уже давно перестал наводить здесь присущий своей педантичности порядок. И причина тому была столь же проста, как и необычна: глядя на съеденный грибком кафель, хозяин дома тешил себя мыслью, что в этих стенах осталось ещё хоть что-то живое. Где-то в стороне лежала выпотрошенная сумка с разбросанными поблизости вещами. В числе прочего были там и документы привязанного к стулу гостя. Однако знакомиться с ним молодой человек не торопился – он был уверен, вот что-что, а имя собеседнику больше не понадобится. Таким образом, Зверь, сменивший тысячи имён, тоже решил хотя бы на сегодня забыть, что и у него когда-то было своё имя, данное при первом рождении.
Вот так молодой человек и проводил этот дивный вечер, или ночь… или что там сейчас было снаружи, на равных со своим гостем.
– Как там ещё раз?
Ответа не последовало. Парень закрыл глаза:
– «Слышны повсюду крики ужаса и плач». Ну, и? Видишь здесь хоть одного узника, который бы кричал и плакал, умолял бы отпустить?
Он осмотрелся по сторонам.
– Не-е-ет… не видишь. – Протянул он, медленно поворачиваясь к своему гостю. – И не видишь не потому, что твои глаза давно высохли. А потому, что вы, люди, вообще не способны ничего видеть!
