– Капучино и две «Картошки» – улыбаясь по весь рот ответил Илья, подмигнув девушке.
– Присаживайтесь, я принесу.
Они сели в глубине зала, чтобы быть подальше от людей, но краем глаза Никита заметил двух девушек, сидящих возле окна, одна была смешливая и рыжеволосая, в таком ярком шарфе, что ее бы только слепой не заметил, а вторая, с прямыми темными волосами, показалась ему поэтично-задумчивой, и он даже задержал на ней взгляд чуть дольше, чем требовалось.
– Ну рассказывай про свою Алену, – Илья и так отличался добродушным нравом, а сейчас мысль о сладком делала его еще счастливее.
– Да потому что, – Никита ответил любимой присказкой. – Ну вот вчера сходили в кино, сходили поужинать, все нормально. Спросила про работу, рассказал, спросила, как родные, рассказал. Собственно, ничего нового, каждый день же общаемся. И вот с утра опять – «как дела?», «что нового?», «ты скучаешь?». Бесит уже! Некогда мне скучать, я занят! Иди займись делом, некогда будет строчить мне смс пачками! Это же она еще на работе работает, а что бы было, если бы она дома сидела?
– А сначала она тебя не доставала?
Никита задумался.
– Сначала мне льстило такое внимание, наверное. Что она все время обо мне думает, и я ей так нужен. А потом надоело – должна же у человека быть какая-то своя жизнь, свои увлечения, что ли!
Девушка поставила на стол подносик с их заказом.
Никита отхлебнул кофе.
– Отличный кофе! Как положено, горячий, черный и крепкий! – покосился на кружку Ильи. – Вот этот твой капучино точно, как женщина. Был же просто кофе, в чистом виде. Ну и пейте его в чистом виде! Нет, понапридумывали, молока туда, молочной пены, корицы сверху… Красиво!? А вкуса кофе нет!
– Вот ты разбухтелся, – ответил Илья, поедая свой десерт с таким аппетитом, что на его довольную физиономию оборачивались посетители, сидящие за соседними столиками. – Если она тебя так раздражает – не общайся с ней. Расставаться ты умеешь, да и знакомиться – тоже.
Илья молчал, доедая свой бутерброд.
– Чего ты вообще ждешь от женщины, которая с тобой? Какая она должна быть?
– Хороший вопрос… Помнишь собаку у Макса? Левретку?
– А, такая черная и худая, да? Набор ребер и ноги длинные?
– Ты хотел сказать, изящная и красивая? – Никита знал манеру Ильи выражать мысли прямо. Оба рассмеялись. – Да, вот эта. Знаешь, чем она мне нравится? Она всегда чем-то занята. То спит на кровати, забравшись под плед, то кость грызет, то с игрушкой играет. А стоит Максу позвать ее или к ней подойти – она сразу к нему бежит, на коленях клубочком сворачивается, или просто рядом ложится, или играет с ним, и всегда готова к тому, что он ее погладит. Вот как губка, впитывает в себя любовь. Не вредничает, не убегает… Вот я такую женщину хочу. Пока я занят – она себя сама занимает. А если я хочу выразить любовь к ней – всегда готова ее принять. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Илья, жалея, что не взял третью «Картошку», – но, а если в тот момент, когда ты хочешь выразить любовь, она занята? Тогда как? Она же не собака.
– Да, согласен…. Не знаю, как. Как-то договориться, наверное. Но ты спросил – как я хочу, я ответил. Я же вот готов обеспечивать, и даже платить домработнице, если девушка не хочет убираться или готовить, и было бы круто, если бы она занималась чем-то таким, что поглощает ее внимание… Тогда и соскучиться можно…
Они расплатились и вернулись в офис, к своим проектам, но мысль об идеальной девушке еще долго крутилась в голове у Никиты.
