– Верю.
– Нет, серьезно. Вот выучусь, буду много зарабатывать, куплю маме дубленку. А то она мерзнет очень в своем пальто синтетическом. Мы – бедные, а сейчас стыдно быть бедными, правда?
– Кто тебе сказал такую глупость?
– Я сама вижу…
– Что ты видишь?
– Как смотрят на меня и на других, ну, которые…
– Глупости, малыш! Нормальные люди смотрят на лицо, в крайнем случае, на фигуру, а вообще-то в человеке главное – интеллект, душа. Вот ты, например, очень хорошенькая…
– Правда?
– Конечно, правда. Ты на маму похожа?
Жанна энергично затрясла головой:
– Нет! Мама у меня красивая: такая блондинка с серыми глазами. Только она очень устает на работе. И плачет часто.
– А… папа?
– А я его не помню. Да и мама официально не замужем. Хотя еще совсем молодая, ей сорока нет.
– Почему же она снова не вышла замуж?
– Из-за меня, наверное, – пожала плечами Жанна. – Бабушек у нас нет, а я в детстве болела много. Даже в больницу меня клали. Вот там я и научилась из пластилина лепить… Ой!
Увлекшись, Жанна излишне резким движением руки смахнула на себя почти половину вазочки со сложным малиново-шоколадным сооружением, которое тут же оказалось у нее на джинсах и футболке. Она стала было вытирать бумажными салфетками, но руки ее не слушались, да и пятна становились только больше и грязнее. Только тут Андрей понял, какую совершил ошибку, напоив этого ребенка шампанским.
– Так, – безапелляционным тоном сказал он. – Сейчас поедем ко мне, переоденем тебя во что-нибудь сухое. В таком виде тебе домой нельзя.
– А жена не заругается? – совсем по-детски спросила Жанна.
– Я не женат. А мама сейчас отдыхает в санатории, так что дома только Аля, а она у нас девушка с пониманием.
– Аля – это твоя сестра? – все еще пыталась прояснить обстановку Жанна.
– Домработница, – сухо ответил Андрей. – Пусть тебя это не волнует. Сейчас я попрошу вызвать такси, и через десять минут будем дома.
Он, конечно, погорячился. Дома они оказались не через десять минут, а почти через полчаса, за которые Жанну окончательно развезло, она то хихикала, то всхлипывала, и ничего путного, в том числе и своего собственного адреса, сказать была не в состоянии.
Андрей любил пьяных женщин ничуть не больше, чем все остальные нормальные мужчины. Но в данном случае он, во-первых, чувствовал собственную вину (кто же знал, что в наше время еще сохранились девицы, почти до восемнадцати лет не пробовавшие спиртных напитков), а во-вторых, было бы слишком жестоко сдавать девчонку в таком виде на руки матери. Тем более что в разгар рабочего дня ее вполне могло не быть дома.
К себе в квартиру Андрей внес Жанну уже почти на руках: ноги категорически отказывались ее слушаться. Аля, то есть Алевтина, работавшая у Лодзиевских чуть ли не всю жизнь, восприняла неожиданную гостью хоть и без восторга, но с пониманием. Первым делом, отправила Андрея восвояси, содрала с Жанны испачканную одежду и засунула в стиральную машину, а саму «пострадавшую» постаралась кое-как протрезвить.
Конечно, Жанну, наконец, вырвало – и немудрено, после стольких порций мороженого практически на голодный желудок, да еще с шампанским. После чего Алевтина тщательно отмыла замурзанную мордашку, заодно вымыла и длинные черные волосы, завернула гостью в старый халат Ады Николаевны и отволокла в гостевую спальню, предварительно скормив пару таблеток аспирина. А потом постучалась в комнату к Андрею:
