– «Знаю, что делаю!»
Тут же свет вспыхнул, светло стало, как днём. Всеслав фонарик выключил и пошёл. Вот смотрит – текут два ручья – один звонкий, весёлый, прыгучий, золотистым и голубым светом играет, переливается. Рядом другой течёт, спокойный, медлительный, плавно изгибается, зелёным да красным светится. А вот камни лежат поперёк у каждого ручья, и они, покинув русла свои объединились в один некрасивый коричневый поток, по поверхности которого плывёт серо-бурая пена. Там, где ручьи журчат отдельно – по берегам цветы цветут, травинки зеленеют, а где грязный поток – вокруг только зелёная тина, да глина вязкая.
Покачал головой Всеслав и начал убирать камни, преграждающие путь ручьям. Камни убрал, а русла пересохли, мусором забиты. Стал мусор очищать, чувствует, поводок подёргивается, шея болеть начинает. Дёрнулся было домой, потом вспомнил слова знахарки, что второго шанса не будет, и продолжил. Поводок тянет, дёргается, а Всеслав сухие русла очищает, да камни меж ручьями кладёт, чтобы потоки разъединить. Чувствует, сил совсем мало осталось, давит ошейник больно. И как он его раньше то не чувствовал?
Прислонился Всеслав к дереву, чтобы не упасть от усталости, и от дерева к нему сила пошла, наполняя его руки и ноги. Поблагодарил Всеслав дерево и опять пошёл работать. Совсем уж чуть чуть осталось.
Положил последний камень меж потоками, они забурлили недовольно, заворчали, и потекли каждый отдельно. Сначала скудно – влага вся в сухую землю уходила поперва, а потом потихоньку набирая силы, потекли каждый сам по себе.
И чувствует Всеслав, что поводок то тянуть перестал. И ошейник уже не давит. И тут вдруг прямо к его ногам они и упал – и поводок, и ошейник. И так легко стало Всеславу, что раскинул он руки во все стороны и как закричит молодецким покриком:
– «Ура! Я сделал это! Ура!»
– «Ты почто шумишь?»
Всеслав оглянулся и увидел суровую морду медведя. Радостный, подбежал к медведю, подхватил его на руки и закружил. И откуда только силы взялись?
– «Тю! Тю! Сказився хлопец!» – медведь пытался вырываться, но Всеслав кружил его и кружил.
– «Дяденька, отпустите Потапыча!» – услышал Всеслав тонкий голосочек. Он осторожно поставил на место обалдевшего слегка медведя и оглянулся. На него смотрели доверчивые детские глаза.
– «Ты кто?» – Всеслав посмотрел на босые ножки, на торчащие во все стороны светлые тонкие волосы, создающие вокруг нежного лица подобие светящегося нимба.
Детёныш доверчиво протянул руку:
– «Я твой проводник. Пойдём, я провожу тебя к Ягине!»
Всеслав взял ребятёнка за руку и пошёл, приноравливая свои широкие мужские шаги к детскому небольшому шагу. Впрочем, ребёнок всё время подпрыгивал, тарахтел без умолку, рассказывая, что вообще то его зовут Клубок, Клубочек, потому что обычно он именно в таком виде в людям и появляется. Так, видите ли, безопаснее. Но к Всеславу он почувствовал доверие. Очень уж он радостный был. Ну и потом, клубочки ведь не разговариваю!
Всеслав засмеялся. Подхватил мальчишку на руки и посадил себе на плечи. Так они и пошли, к удовольствию обоих.
Когда дошли до резной избушки, стоящей на опушке леса, Клубочек спрыгнул на землю, хлопнул Всеслава по руке:
– Ну ладно, прощевай! Знаешь ведь что дальше делать!» И молниеносно исчез за деревьями.
Всеслав подошёл поближе. И ахнул. Издалека, из-за кустов калины и смородины, растущих вокруг, он не досмотрел, что избушка то была на ножках!
