– Какое воспитание! Прелестное дитя!
– Прелестное! Прелестное дитя! – Повторяли жабы и лягушки из разных углов. Наконец пришло время взяться за светский ужин. И тут Куколка показала себя наилучшим образом. Ведь даже если бы она могла есть, то вряд ли засунула бы в рот хоть одного жучка или червячка. Ведь это совершенно бесчеловечно.
– Ах, она еще и не ест! Браво, Виллоби! Она не будет объедать твою большую семью, – жаба оглядела своих гостей, – и не будет мешать нам петь по ночам звездные оды. Браво Виллоби, твой выбор идеален! – Окончательно одобрила их свадьбу мадам Кругло-Седая.
Сидевшие напротив сестры Жабовски, насупили свои мордочки с полными от мушек ртами. Уж они то любили и поквакать, и поесть.
Свадьбу назначили нескоро. Через неделю. Столько всего надо успеть приготовить. Сама мадам взялась за устроение праздника. Ну, а кто бы еще смог обустроить все так шикарно, как это умела многоуважаемая жаба? Она пригласила на праздник заграничных артистов. Приехали испанский музыкант и певец Тоад Честес и итальянская художница Рана Темпорария. А запечатлел для истории это грандиозное событие греческий художник Амолопс. Конечно же на свадьбу съехались все близлежащие болота. Двоюродная тетушка Виллоби по бабушкиной линии и по совместительству поэтесса Бежу даже сочинила оду в честь Куколки.
В день свадьбы, выдворив сына из дома, матушка с родственницами и подругами стали наряжать невесту. Рида и Рина, известные мастерицы, сшили для Куколки свадебное платье из сочных листьев болотной фиалки, украсив пояс морошкой.
– Ведь Куколка несомненно недостаточна зелена лицом! – хором объяснили сестры свой выбор материала для свадебного платья. И все согласно закивали. Какие милосердные и внимательные девочки! В завершение наряда матушка нацепила фату, сплетенную из тончайшей паучьей нити, прикрыв маленькую склоненную в смущении головку Куколки. Фата хоть и искусно сплетена, но будто бы не очень ее украсила. Но ведь невесте положено быть при фате. Молодому жениху не следует видеть наряд возлюбленной до свадьбы, поэтому он сразу отправился в дом мадам Кругло-Седой, где с нетерпеньем ожидал феерического появления невесты.
– Несомненно феерического! – мечтательно повторял он. Наконец прогромыхал звонок. Все затаили дыхание. Сейчас она ворвется в зал, и снова все окунутся в неповторимый, таинственный, восхитительный танец солнечных зайчиков. Двери открылись, но, увы, танца не случилось. Весь глянец фарфорового платья Куколки спрятался под бархатными листьями фиалки. Многие были разочарованы. А некоторые даже раздосадованы. Кто-то даже хихикнул.
Виллоби почувствовал отдаленную тревогу. Он еще не понял, что именно, но что-то точно не так. Первым делом он снял с невесты фату.
– Нет, матушка, ну это уж точно лишнее. – Он оголил блестящие волосы Куколки и тут же зажглись не тысячи, но хотя бы сотни хрустальных люстр. И снова пошло веселье. Гости подумали, что Куколка теперь более зеленая и это очень даже хорошо. Если она будет зеленой и не прекратит отражать люстру и их самих, они готовы немного потерпеть.
После объявления мистера Квакса и миссис Фарфоровой мужем и женой, тетушка Бежу огласила свое выступление с одой в честь Куколки. Ода звучала так:
«О Куколка!
Ты прекрасна как фея.
Пред тобою робея,
Гляжусь я в свое отраженье,
Ловя вдохновенье.
Сие гениальнейшее стихотворение,
