«Неужели рассвет начинается? Как быстро летит время! – подумал я, чуть замедляя шаг и любуясь небом, где из-за гор уже проглядывали первые лучики солнца, окрасившие горизонт в нежно-персиковые цвета. – Как здесь все-таки странно, но, слава богу, хотя бы ветер стих».
И вот, по-видимому, мы подошли к месту назначения. Дом представлял собой хижину, не отличавшуюся роскошью, однако она была сделана просто и добротно. Ночью я и не заметил, что в деревне есть обжитые дома. Участок был тщательно прополот и полит, земля, еще влажная после вечернего полива, дышала свежестью. Повсюду были насажены овощи, а у самой хижины имелись клумбы, слева находился колодец, а справа – загон для скота, который в данный момент пустовал. Мы прошли по тропке среди множества посадок, дорогу мне переползал какой-то жук, и я аккуратно переступил через него.
Когда мы подошли к дому, хозяин жилища извлек старинный ключ из-под половика, дверь лязгнула и нехотя отворилась. «Милости прошу», – произнес он голосом, который уже не гипнотизировал, а скорее приободрял. Мне одновременно сделалось любопытно и как-то не по себе.
Первое, что бросилось в глаза, – это изобилие трав, развешанных под потолком. Всех названий я, конечно, не знал, но среди них, кажется, были розмарин, мать-и-мачеха, крапива, цикорий, тысячелистник обыкновенный и много чего еще.
А запах от растений был такой необыкновенный! Он напоминал травяные сборы, что готовят алтайские племена. Когда-то мне довелось попробовать чай с целебными травами, которые в пору болезни сослужили добрую службу.
В дальнем конце комнаты на двух вкрученных ножках бурлил котелок, видимо, в нем варился бульон или суп, я не смог определить это по запаху. Огонь уютно потрескивал в самодельном камине. Рядом с котелком находились стол и стулья, а в маленькое окошко без занавесок все еще светила красавица луна.
Вдруг мой живот скрутил сильный голод. Я робко глянул на хозяина, стараясь передать во взгляде уважение и раскаяние. Присев на край лавки, стоящей подле стены, я не почувствовал облегчения и оттого громко вздохнул.
– Похоже, что ты голоден, – справедливо заметил хозяин дома, – располагайся, ешь. От приема не обессудь, я не часто гостей принимаю.
Комната была обставлена просто, из чего я сделал вывод, что хозяйки в доме не имелось. Мой знакомый, словно прочитав мои мысли, невесело усмехнулся:
– Эх, брат, не бывать этому. Знаешь, я ведь один в своем роде, а люди меня опасаются. Какая баба согласится так жить? Вот если б можно было…
Мне сделалось жутко. Предметы мебели, до того казавшиеся такими славными, теперь смотрели на меня алчущими глазами, казалось, дом ожил, так и норовя переварить нас, выплюнув разве что пару ботинок.
– Вы что же, и мысли читать умеете?
– А чего здесь уметь? – весело подмигнул человек с глазами-бусинками. – Это, вестимо, несложно. Вот поживешь с мое и не такому научишься. – Сказал – и плюхнул по три поварешки себе и своему гостю: – На-ка, пожуй с хлебушком. Ты издалека к нам прибыл?
– Известно, издалека, – отвечал я, с благодарностью принимая похлебку. – С самого Петербурга. – Немного подув на суп, я все же решился спросить: – А вы знахарем местным работаете?
Знакомец мой загадочно улыбнулся:
– Я не тот и не другой. А травы мне надобны, чтобы лечить животных. Тебя это удивляет?
Проглотив ложку супа, я отрицательно замотал головой.
