– А люди, как я уже говорил, меня почему-то боятся.
«И немудрено, – подумалось мне. – С такой-то улыбкой жить, что с оскалом у дикого зверя».
Хозяин дома, снова, по-видимому, прочитавший мои мысли, не выдержал и прыснул от смеха:
– Нет, ну странный вы народ! – при этом он поднялся со стула и стал нарезать головокружительные круги по комнате. – Рассуждать эдак, все равно, что приехать в саванну и обвинять зебру в том, что она белая в черную полоску, а не наоборот.
Я продолжал отхлебывать суп, следя за ним, как кошка, которая играет с солнечным лучиком: «Занятная личность». Через несколько минут моему знакомому, похоже, надоели бесцельные метания, он вернулся за стол и принялся за еду:
– Ты учился в Петербурге?
– А как же! – невольно вырвалось у меня. – Лицей окончил. Три класса начального звена, потом четыре среднего, затем мой батюшка разорился, и пришлось поступить на обучение в мастерскую, но там уже карьера была обеспечена, клиентов, слава богу, хоть отбавляй. Сейчас занимаюсь резьбой по дереву, считаюсь, так сказать, ценным специалистом.
– Понятно, – продолжал хозяин, улыбаясь и лукаво подмигивая. – А где же это ты так сильно ногу повредил?
И правда. Нога моя отяжелела и плохо слушалась, я попытался размять ее, но все без толку. Даже в лучшие годы она меня подводила, а сейчас после изнуряющей погони и вовсе распухла: я понял это, когда дотронулся до колена и это вызвало ноющую боль.
– Давай я взгляну.
Хозяин дома присел подле меня, в его глазах отражались алые блики горевшего в камине костерка. Черные волосы были настолько густыми, что напоминали звериную шерсть. А еще он беспрестанно улыбался, но не той легкой улыбкой, что одаривают тебя случайные прохожие, и не той, с которой мы смотрим на близких людей. Его улыбка была похожа на оскал, хотя казалось, что у него не было намерений меня запугать. Вопреки всякой логике мне сделалось жутко.
Пришлось закатать штанину. Я недоверчиво покосился на своего нового знакомого.
– Да не бойся ты так, я еще ничего не сделал.
«Ничего не сделал, – пронеслось у меня в голове. – Ничего не сделал, ничего…» Голова понемногу тяжелела. «А может, он подсыпал мне чего-то в суп? Как же трудно думать…»
Внимательно изучив припухлость, ощупав ее со всех сторон, чуть ли не обнюхав больное место, хозяин жилища почесал затылок и, глядя мне в глаза, уверенно произнес:
– Перелом коленной чашечки. Это очевидно по нескольким явным признакам. Мы сейчас поступим так: я наложу компресс, учти, брат, будет немного щипать, а затем заварю тебе обезболивающий чай. Он с малинкой и медом, пить его, знаешь, одно удовольствие.
Не прошло и пяти минут, как все уже было готово. Человек с глазами-бусинками поставил передо мной деревянную кружку с довольно массивной ручкой, на секунду мне показалось, что по канту нанесен знакомый узор, только где я его видел, никак не припомнил.
С благодарностью кивнув и подняв питье в знак почтения и признательности, я поднес кружку к губам. «Эх, опоит меня и убьет, а ведь ни одна живая душа не знает, что я здесь, – пронеслось в моей голове с первым же глотком. – Ну и пусть, лучше уж так, чем погибнуть от рук этих варваров в звериных шкурах… Откуда пошло слово варвар?» Я помнил лишь то, что данным словом в старину называли народы, говорящие на другом, непонятном языке. Нет, тогда эти люди не варвары, они самые настоящие вандалы!
